Пожар

- У нее, кроме меня, никого! - жалобно врет Костя.

- Если считать, это пятая, не то шестая твоя бабушка! Скольких ты уже в последний путь провожал? Имей в виду - еще одна помрет, ищи себе другую работу!

- Не нравится Костя - пожалуйста, в любом автобусном с поклоном примут!.. - и, видя, что начальник нахмурился, нажимает: - Дай отгул! Позарез нужно! Личные обстоятельства!

- Когда? - бурчит начальник, злясь, что приходится уступать.

- Прям сейчас! Ну, порядочек, спасибо! - Костя резво пускается прочь, пока начальник не передумал.

Спешно помчался Костя укладывать многочисленные свои пожитки. Среди них ни единой книги, но одежды хватило бы на троих. Умяв и застегнув второй чемодан, Костя утирает влажный лоб и выходит на лестницу, с силой захлопнув за собой дверь с красивой табличкой "Е. М. Стольникова".

На очередном допросе Стольникова заторможенная и сникшая.

- День был суматошный, Пал Палыч. Конец квартала. Привоз, увоз... Одним надо сбыть на склад готовую продукцию. Магазины рвут дефицит для плана. Иной раз прямо во дворе с машины на машину перегружают. У нас с Женей только глаза туда-сюда бегают, как бы чего не напортачить. На кило худеешь за такую смену, честное слово! А вы спрашиваете: кто был? что делал? куда ходил? Не сумею я ответить...

- Меня больше всего интересуют последние полчаса рабочего времени.

- Да тут уж как раз схлынуло. Мы даже сели чай пить... - Она что-то вспоминает, хмурясь, задумывается.

- Евдокия Михайловна, ваши мысли куда-то упорхнули.

Та грустно-виновато улыбается:

- Да...

- В конце левого прохода стояли ящики с посудой?

- Стояли.

- Оттуда к вечеру забирали что-нибудь? Или сгружали из нового привоза?

Стольникова отрицательно качает головой:

- Посуда давно попусту место занимала. Тот угол у нас вообще был неподвижный - на что спросу нет... - Она опять умолкает.

- Что с вами приключилось? На себя не похожи.

- Дома неладно... - с заминкой признается женщина. - Как-то вдруг...

- Недаром подмечено: беда одна не ходит.

- Ой, не надо так говорить! - вскидывается Стольникова с испугом. - Должно наладиться! Мало ли что случается, а потом налаживается!

- Тоже верно... Расскажите-ка, Евдокия Михайловна, какие у вас отношения с людьми.

- По работе? Кладовщицы меня ругают, что ли?

- Дружно хвалят.

- Да? Я иногда могу и пошуметь... но в общем-то нормальные отношения.

- А с заместительницей? Конфликтов не было?

- С Женей? - удивляется Стольникова. - Чего нам ругаться?.. Честно сказать, зануда она, Пал Палыч. Сухарь... Такая начальница - кошмар! А заместительница - вполне! - Отвлекшись от печальных мыслей, Стольникова несколько оживляется.

- Тогда копнем шире: вне работы были у вас враги?

- Враги?..

- Да, готовые крепко насолить.

- Кое-кто, возможно... - говорит она, помолчав. - Не знаю... не задумывалась как-то... Немножко странный разговор...

- Ничуть, Евдокия Михайловна. Ведь на складе был совершен поджог.

- Как поджог?! - страстно восстает Стольникова. - Не может быть поджог!.. Пал Палыч, миленький, что вы!!

- Вот заключение экспертизы. Вывод из него однозначен.

Стольникова берет протянутые листы, пытается читать.

- Буквы прыгают... - Она роняет бумагу на стол.

- Пожар возник между ящиков с посудой. Не исключено, что спичкой чиркнули еще до опломбирования замка.

- До опломбирования?.. Но были только свои! А я вообще вышла последняя... самая последняя... Пал Палыч!

- Я не утверждаю, что это сделали вы. Но кто тогда?

Лицо Стольниковой темнеет, глаза смотрят мимо Знаменского.

- Соберитесь, Евдокия Михайловна, сосредоточьтесь! Конечно, поджигатель осторожничал, чтобы не заметили. Кладовщиц я тщательно опросил - пока ничего. Но вы все-таки попробуйте припомнить... или догадаться.

Пал Палыч вопросительно ждет, но до женщины уже не доходит смысл его слов.

- Ну и подлость... ну и подлость...- шепчет она с искаженным лицом. - Это надо ж додуматься! - И непонятно, на весь ли род людской негодует или проклинает кого-то конкретно. Вдруг ослабев, стонет: - Господи!.. - и прижимает руки к груди.

- Сердце?

Она не слышит.

- Валидол есть, Евдокия Михайловна?

- А?.. Отпустите меня... Пожалуйста!

- А не лучше ль посидеть, успокоиться? И мы обсудим ваши подозрения.

- Нет! Нет! Ничего я сейчас не соображаю! Обухом по голове! Мне срочно надо, срочно... пройтись по воздуху! Пал Палыч, миленький!..

После короткой паузы Знаменский подписывает пропуск.

- С условием, что завтра в двенадцать вы будете здесь.

- Да-да... обязательно! До свидания!.. - Она стремительно выходит, оставляя Пал Палыча в раздумье.

Мечась вдоль тротуара, а порой выбегая от нетерпения на проезжую часть, Стольникова ловит такси. Но то ли остановка тут запрещена, то ли по иной причине - машины не тормозят.

Тогда она достает полусотенную купюру и за уголок поднимает в протянутой руке.

Тотчас к тротуару подворачивает "Волга" с надписью "Аварийная".

Томилин в беседе с Гуторской пытается выяснить ее отношения с сослуживцами.

- Значит, прежний заведующий ушел на пенсию и прислали Стольникову.

- Да, прислали.

- По мне, надо бы вас назначить!

- Я бы тоже себя назначила, - сухо замечает Гуторская.