Пожар на Хайгейт-райз

И еще она так и не стала разоблачать Уорлингэмов, уж это-то точно. Они никогда не стали бы устанавливать этот памятный витраж в честь покойного епископа и просить архиепископа Йоркского его освятить, если бы возник хоть малейший намек на скандал, связанный с его именем.

Знал ли об этом Теофилиус? Конечно, Клеменси не могла ему ничего сказать, поскольку он умер задолго до того, как она в результате своих расследований пришла к определенным выводам, в сущности, задолго до того, как она вообще вплотную занялась этой проблемой. Задавал ли он когда-нибудь вопрос, откуда в его семействе берутся такие деньги? Или просто радовался, получая и принимая эти огромные суммы, улыбался и был доволен, что их источник остается под покровом тайны?

А что же Анжелина и Селеста?

Экипаж уже подъезжал к великолепному подъезду дома Уорлингэмов. Через минуту лакей откроет перед Шарлоттой дверцу, она сойдет на землю и поднимется на крыльцо. Надо придумать какой-то предлог, зачем она приехала. Было еще рано: маловероятно, что у них уже сидят какие-то гости. Ее едва ли можно считать другом семьи – просто внучка давней знакомой и невольное напоминание об убийстве, о полиции и о других подобных же ужасных и тайных проявлениях зла.

Парадная дверь распахнулась, и горничная посмотрела на Шарлотту ледяным взглядом с вежливым вопросом на лице. А у нее даже не было визитной карточки!

Она чарующе улыбнулась:

– Добрый день! Я занимаюсь работой, которую делала покойная миссис Шоу, и очень хотела бы рассказать сестрам Уорлингэм, как я ею восхищаюсь. Они сегодня принимают?

Горничная была слишком хорошо вымуштрована, чтобы дать от ворот поворот человеку, который может открыть оазис интересных событий посреди однообразной и монотонной жизни двух старых дев. Сестры Уорлингэм едва ли выезжали, разве что в церковь. Все, что они знали о событиях во внешнем мире, ограничивалось лишь тем, что стучалось им прямо в дверь.

Поскольку визитки у нее не было, горничная опустила серебряный поднос для карточек на столик при входе и отступила в сторону, давая Шарлотте войти внутрь.

– Если вам будет угодно подождать, мэм, я пойду и узнаю. Как мне о вас доложить?

– Миссис Питт. Сестры Уорлингэм знакомы с моей бабушкой, миссис Эллисон. Мы все восторженные почитатели этого семейства. – Это было явным преувеличением – единственным членом этого семейства, которым Шарлотта действительно восхищалась, была Клеменси, но этого уже было вполне достаточно, если распространить это восхищение на всех остальных.

Горничная провела ее в холл с роскошным мозаичным полом и доминирующим надо всем остальным портретом епископа – розовощекое лицо с крайне самоуверенным выражением сияет улыбкой полного удовлетворения в адрес всякого, кто пересек его порог. Остальные портреты в соседстве с ним выглядели темной массой – прислужники, члены конгрегации, но никак не выдающиеся личности. Жаль, что здесь не было портрета Теофилиуса; Шарлотте очень хотелось увидеть его лицо – его рот, его глаза, – попытаться понять, что он собой представлял, заметить черты схожести между ним и его отцом и дочерьми. Она представляла его себе крайне непохожим на Шоу, насколько это возможно; эти двое радикально отличались друг от друга самой природой своих характеров.

Горничная вернулась и сообщила Шарлотте, что ее примут, – сообщила довольно холодным тоном и с ледяным выражением лица.

Анжелина и Селеста сидели в гостиной в практически таких же позах, как тогда, когда она заезжала к ним вместе с Кэролайн и бабушкой. Одеты они были в обычные черные платья, аналогичные тем, в каких были и тогда, – хорошего качества, немного растянутые во швах, украшенные стеклярусом и, в случае Анжелины, еще и черными перьями, но весьма скромно. Селеста надела сегодня гагатовые серьги и бусы, очень длинные, и они позвякивали у нее на груди, довольно красивой, и поблескивали в лучах света, поворачиваясь своими гранями, когда она вздыхала.

– Добрый день, миссис Питт, – сказала Селеста, очень официально кивнув Шарлотте. – Очень любезно с вашей стороны сообщить нам, как вы восхищаетесь бедняжкой Клеменси. Но, как мне кажется, вы уже вполне высказались на эту тему во время вашего прошлого визита. И могу еще вам напомнить, что у вас сложилось неверное представление о ее деятельности на благо малообеспеченных людей.

– Я уверена, что это была ошибка, моя дорогая, – поспешно подхватила Анжелина. – Миссис Питт вовсе не хотела нас расстраивать или причинять беспокойство. – Она улыбнулась Шарлотте. – Не так ли?

– Во всем том, что я узнала о миссис Шоу, не было ничего, что могло бы вызвать какие-то чувства помимо огромной гордости за нее, – ответила Шарлотта, глядя на Анжелину спокойно и твердо и внимательно следя за ее лицом на предмет малейших признаков понимания и беспокойства.

– Узнали? – Анжелина сконфузилась, но это была единственная ее эмоциональная реакция, которую Шарлотта смогла углядеть на ее лице, украшенном вежливой улыбкой.