Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Поляки, побывавшие в России, с тоской вспоминали — ох, какие богатства они видели в Москве! И как легко было побеждать русских, пока имелся Лжедмитрий! Города сдаются без боя, войска переходят на твою сторону! Первыми додумались паны Меховецкий и Зеретинский — нужно найти другого самозванца. Увидели на улице бродягу, он был немножко похож на Лжедмитрия. Это был нищий еврей Богданко, искал, где бы заработать на хлеб. Паны взяли его за шиворот и объявили — ты будешь «царём»! Он перепугался. Пытался сбежать. Но его поймали и пригрозили — соглашайся или повесим. Пришлось подчиниться.

Богданку под присмотром поляков послали через границу. Он явился в город Стародуб и рассказал, что он — спасшийся Дмитрий. А в Стародуб как раз приехал атаман Заруцкий, посланный Болотниковым торопить «царя». Сам он был с Украины. Попал в плен к татарам, сбежал от них на Дон. Казаки приняли его, он женился на казачке. В боях показал себя храбрым, хитрым, и его выбрали атаманом. Заруцкий хорошо знал первого Лжедмитрия и сразу понял — сейчас перед ним другой человек. Но он решил подстроиться к новому Самозванцу. При народе как будто узнал его — да, это тот самый «царь Дмитрий»! За это второй Лжедмитрий сделал его своим помощником, из казаков произвёл сразу в бояре!

Кликнули желающих в войско. Собралось всего 3 тысячи. Но по Польше пан Меховецкий уже зазывал: есть новый «царь Дмитрий»! Кто хочет в поход за русскими богатствами? Таких набралось много. Меховецкий привёл 5 тысяч рыцарей, появлялись и другие отряды шляхты. Выступили на помощь Болотникову. Но не успели. Тула сдалась, восстание было подавлено. А царь Василий не оценил, что стране грозит новая страшная опасность. Он пышно отпраздновал свою победу. Наградил воевод и воинов — и распустил по домам. Считал — остались ещё какие-то мелкие отряды, но это не беда. Их не трудно будет ликвидировать.

Вроде бы, так и было. Второй Лжедмитрий со своим войском осадил Брянск. Но три недели не мог взять его. А на выручку Брянску пришёл царский отряд Ивана Куракина. Встал за рекой Десной. Зима была тёплая, река не замёрзла. За ней польские командиры чувствовали себя в полной безопасности. Но русские воины неожиданно бросились в ледяную реку, переплыли её и ударили на врагов. Из Брянска выскочил в атаку гарнизон, ещё добавил. Многих сторонников самозванца изрубили, остальные убежали. Остановились в городе Орле.

Но к Самозванцу стали стекаться разбежавшиеся мятежники Болотникова. Атаман Заруцкий съездил на Дон и привёл к нему 5 тысяч казаков. Пришли и запорожцы. А главной силой у второго Лжедмитрия становились поляки. К нему приезжали новые отряды по несколько сотен, а то и по несколько тысяч шляхтичей. Ехали такие, кто обеднел, влез в долги. И надеялся хорошо поживиться в России. Знатный князь Роман Ружинский промотал всё состояние и дошёл до того, что разбойничал, нападал на соседей. Теперь он собрал 4 тысячи рыцарской конницы. Заложил свои имения и нанял немецких солдат. А у полковника Лисовского был собственный отряд из 600 головорезов. Лисовский за плату нанимался то на одну, то на другую войну. Но его отряд даже в Польше так безобразничал, что его приговорили изгнать из страны. Он тоже подался к Лжедмитрию со своим полком. И неведомо откуда возле второго Самозванца вынырнули иезуиты. Та же самая группа, которая сопровождала первого.

Некоторые поляки знали первого Лжедмитрия, и их ничуть не смущало, что теперь был не он. Если кто-то из шляхтей сомневался, тот ли это «царь», ему отвечали: «Нужно, чтобы был тот, вот и всё». Но со вторым Самозванцем паны совершенно не считались. Презрительно называли его «цариком». Его заставили пописать договор — он заранее отдавал полякам все сокровища московского Кремля. Иезуиты тоже заключили с ним договор — с обещанием ввести в России церковную унию. Поляки даже ссорились между собой, кому из них быть главным возле «царика». Сперва распоряжался Меховецкий. Это же он придумал и нашёл Богданку. Но Ружинский среди шляхты был гораздо более авторитетным. Он выгнал Меховецкого и стал главнокомандующим. При этом мнение самого Лжедмитрия никто не спрашивал. А хитрый атаман Заруцкий отлично подстраивался к полякам. Приказы для казаков получал от Ружинского, а не от «царика».

Весной 1608 года у Самозванца собралось 27 тысяч войска. И это были уже не толпы повстанцев, как у Болотникова. Большинство — польская рыцарская конница, немецкая наёмная пехота, казаки. Руководили ими умелые и опытные командиры. Двинулись на Москву. Но и «царик» был нужен полякам. От его имени разослали указ: у тех дворян, кто служил Шуйскому, отбирались поместья, их могли брать себе крестьяне и холопы. Узнав об этом, крепостные и всякие бродяги снова принялись грабить и громить усадьбы. Расправлялись с теми, кто выступал против «царя Дмитрия».