Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Мы не знаем, то ли сам Поссевино, то ли его помощники подсказали Болотникову — надо идти в Польшу, в Самбор. А там перед ним вышел Молчанов и сказал — я и есть «царь Дмитрий». Бояре хотели меня убить, и мне пришлось убежать. Обманщик выдал Болотникову грамоту с царской печатью, что назначает его своим главным воеводой. Поручает расквитаться с изменниками-боярами. У того аж голова кругом пошла. Вот это царь! И впрямь добрый и справедливый! Его, вчерашнего холопа, поставил главным воеводой! За такого царя он готов был в огонь и в воду.

Болотников с этой грамотой позвал на Украине казаков и вообще всех желающих. Приехал в Путивль к приятелю Молчанова, Шаховскому. Тот объявил — вот воевода, он сам видел спасшегося «царя Дмитрия». Грамоту от него получил. К Болотникову хлынули воины, крестьяне, казаки. Царь Василий узнал об этом. Послал на Болотникова войско Юрия Трубецкого. Но дело даже не дошло до битвы. Ратники Трубецкого стали перебегать к восставшим, и воевода отступил. Тут уж мятежники совсем ободрились. На Москву выступили две рати. По одной дороге, из Путивля — Болотников. По другой, из Ельца — Истома Пашков. Он двигался через Рязань, соединился с отрядами Ляпуновых.

Хотя войска получились совершенно разные. У Пашкова и Ляпунова — дворянская конница, стрельцы, служилые казаки, пушки. Настоящая армия. А Болотников настоящими войсками никогда не командовал. Он сам был холопом, и приказ обманщика Молчанова, рассчитаться с изменившими боярами, стал выполнять по-своему. Рассылал призывы: боярские холопы, убивайте своих бояр, берите себе их вотчины, поместья и всё имущество! И купцов убивайте, делите между собой их богатства! Вы были последними в государстве, а станете первыми, боярами, окольничими, воеводами!

А на такие призывы откликались всякие разбойники, бродяги, хулиганы. Глядя на них, соблазнялись и крестьяне, слуги, холопы. Царский главный воевода приказал грабить! Чужого добра себе наберём, чужая земля будет нашей, чужие дома — нашими! Хотя никаких бояр поблизости не было — они все собрались в Москве. Но буйные толпы Болотникова громили поместья простых дворян. Убивали хозяев, их жён, детей. В городах грабили дома тех жителей, кто побогаче. Или просто таких, кто им не нравится. Там, где шло войско Болотникова, всё было опустошено, полыхали пожары, валялись убитые. Слухи о том, что сторонники «царя Дмитрия» побеждают и идут на Москву, разлетались по всей России, и разные города поднимали восстания, объявляли, что они тоже за «царя Дмитрия». Взбунтовались Тула, Калуга, Можайск, Вязьма, Астрахань.

Князь Дмитрий Пожарский по-прежнему служил при царском дворе. Но ведь его мать была близка к Годунову, которого Василий Шуйский ненавидел. Поэтому Пожарский никаких наград и повышений не получил. Остался стольником. Хотя стольников было 120. Их списки было принято составлять по старшинству. Сперва те, кто считался более главным. Им давали ответственные задания, высокие должности. А дальше шли те, кто пониже. Пожарский очутился в самом конце списка. Впереди него оказались любимцы Шуйского. А ему никаких назначений не давали. Просто выполнял какие-то мелкие поручения. Обидно было? Наверное, да. Но он царю не изменял, служил честно. По-другому он не умел.

Поступил приказ собираться на войну, и Пожарский поехал в свои поместья под Суздалем. Созвал и вооружил отряд слуг. Они любили Пожарских, были верными своему князю. Но внезапно узнали, что по соседству восстал город Владимир. Там взбунтовалась всякая голытьба, хулиганы. Погромили лавки купцов, вооружились чем попало и решили идти к Болотникову, вместе с ним брать и грабить Москву. Пожарский позвал ещё дворян из ближайших поместий. Отряд получился небольшой, но крепкий, боевой. Князь прикинул, по какой дороге пойдут мятежники из Владимира, и перехватил их. Бунтовщиков было гораздо больше, но Пожарский правильно оценил — это не войско, а банда. Только над слабыми и беззащитными может расправляться. Он решительно скомандовал атаку. Ударили, налетели, стали бить. Драться всерьёз мятежники оказались не способны. Перепугались и разбежались. Вот так, неожиданно, Пожарский впервые показал себя командиром, одержал свою первую победу.

А в Нижнем Новгороде в это же время пришлось взяться за оружие Кузьме Минину. Он по-прежнему торговал мясом. Однажды случайно повредил левую руку, она плохо действовала, и ему дали прозвище Сухорук. Но дела у него шли хорошо, появились деньги. Он смог нанять приказчиков, слуг, чтобы помогали ему. Когда поднялась Смута, восстали несколько близких городов — Арзамас, Алатырь, Свияжск, Муром. В одних дворяне и стрельцы получили письма Пашкова, Ляпуновых и перешли на их сторону. В другие дошли призывы Болотникова, и там поднялись холопы, беднота. На Волге взбунтовались местные племена, мордва и черемисы (марийцы). Все они объединились, хлынули к Нижнему Новгороду — город был большой, богатый. Ох, сколько добычи можно награбить!