Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах

– Ничего подобного я не утверждал! – раздраженно произнес этнолог своим писклявым голосом, с вызовом глядя на Карни. – Даже в наши дни существуют аборигены. Предположим, что все цивилизованное человечество постигла катастрофа и выжили только самые выносливые виды. Как думаешь, кто будет населять планету спустя несколько столетий? Правильно! Орды свирепых австралийских дикарей!

Карни ощерился:

– Хорошо, давай предположим, что такое действительно произошло когда-то давным-давно. Вот только неувязочка выходит! Куда же подевались руины их сооружений, а? Нет ни единого следа!

– Да никуда эти руины не подевались! Просто мы их еще не обнаружили. А причина тому простая: сверхлюди вели изолированный образ жизни. А как еще выжить, когда кругом дикари? Не исключаю, что они не гнушались кровосмешения и спаривались только с себе подобными. В этом случае неудивительно, что их никто никогда не видел. Вспомните хотя бы Древний Египет.

– Ни единого архитектурного памятника! – проворчал археолог, сам походивший на неандертальца. Гюнтер был коренаст, смугл и бородат. Он воззрился на этнолога через линзы очков в роговой оправе и пророкотал: – Не может быть, чтобы они исчезли бесследно!

– А вот и может! Не забывай, сверхлюди жили среди враждебно настроенных варваров. Думаю, они и в самом деле нашли безопасное место… Как насчет самого удаленного от суши острова в мире? Острова Пасхи?

– Ой, да умолкни, ради бога! – воскликнул Гюнтер. – Ты чокнутый!

Этого Бэбкок не стерпел:

– Если бы ты удосужился прочитать мои манускрипты, то не молол бы сейчас такой чепухи!

Заметив, что туземцы, нанятые носить поклажу, на нас уже косо поглядывают, я поспешил разрядить обстановку. В конце концов, кто, если не я? Среди членов нашей экспедиции только я мог выслушать любое мнение спокойно. А все потому, что отнести меня к ученой братии можно было лишь с большой натяжкой. Работа моя заключалась в том, чтобы вести дневник и снимать на камеру все, что казалось мне любопытным. Мы собирались по возвращении в США облечь мои путевые заметки в литературную форму и выпустить книгу. На кинопленки тоже были большие планы: если отснятых материалов накопится достаточно, то ими непременно заинтересуется Голливуд. Поэтому я смотрел в оба.

Разгоравшаяся среди нас свара вряд ли могла заинтересовать голливудских продюсеров, поэтому, вместо того чтобы вести съемку, я попытался всех успокоить.

– Слушайте, а где Уэстерли? – спросил я. – Вот уже несколько часов ни слуху ни духу.

Карни раздраженно дернул плечом:

– Думаю, опять дурь свою курит. Да и пес с ним! Этот тип знает, когда остановиться. Тем более что мы предупредили его: завтра будет долгий переход.

В отличие от Карни, я таких радужных надежд в душе не питал. Мы наняли Уэстерли в Сайгоне. Его отрекомендовали как одного из лучших проводников по этим местам. Может, так оно и было, но я отмечал – поскольку немного разбирался еще и в психологии! – что Уэстерли ведет себя как шизоид. Нервозность зашкаливала, и я справедливо полагал, что он психически неуравновешен. Кроме того, он при каждой возможности курил опиум. Этот туземец-полукровка едва ли заслуживал доверия: попади ему оружие в руки, сразу начнет палить в собственную тень.

Бэбкок, тот моего вопроса как будто не услышал.

– Гюнтер, ты ведь знаешь, что процессы эволюционной мутации у народностей не выдумка?

– Ну и что дальше? – спросил крепко сбитый мужчина, подергивая свою бороду.

– Эта потерянная цивилизация запросто могла выделиться среди дикарей путем мутаций. Помнишь, я говорил о кровосмешении? О спаривании между собой самых разумных и развитых? Гюнтер, да включи же логику, наконец! С течением времени запросто могло выкристаллизоваться племя, которое продвинулось дальше своих соседей во всем. Усовершенствованные методы ведения сельского хозяйства, еда, одежда, драгоценности!.. Естественно, они стали подвергаться набегам воинственных соседей, и им пришлось искать более безопасное место для жизни…

– И оно нашлось здесь! В Индокитае, – усмехнулся Гюнтер.

– Эти хребты еще никто не исследовал. От здешних мест туземцы держатся подальше. Я расспрашивал их, и они утверждают, что дикие звери тут ведут себя странно. Словно ручные! А дальше – так и вовсе якобы живет нечто! Что именно, они не знают. Если каким-то образом им случается забрести туда, они убегают без оглядки.

– В общем, пока не отыщу окаменелости, я не успокоюсь и не уйду отсюда, – упрямился этнолог. – Или пока не обнаружу хотя бы пару писаниц!

Чуть позже к нам присоединился Уэстерли. Походил он скорее на обтянутый кожей скелет с провалившимися глазницами и впалыми щеками, чем на человека. Он замер у костра и окинул нас взглядом лихорадочно сверкающих глаз.

– В чем дело? – спросил Карни.

– Носильщики. Очень взволнованы. Есть у меня предчувствие, что скоро они дадут деру.

– В самом деле? А если заплатить им побольше?

Уэстерли покачал головой:

– Не поможет. Они до смерти напуганы. Не сегодня ночью, так завтра сбегут.

– Что значит – сбегут?! – взревел Гюнтер. – Будем поочередно дежурить!

Карни в сомнениях пожевал губы: