Пожиратель сюжетов

Следом за амбалоподобными стрелками на дороге появилась такая процессия, что Козорезов для лучшего обзора вновь попытался привстать хотя бы на локтях. Нестройной группой — каждая сама по себе — шли амазонки всех цветов радуги, встречались и вовсе разноцветные. Некоторые бес сомнения происходили родом не с планеты Земля. Были среди них длинноволосые, коротко стриженные, лысые, пупырчатые, с костяными гребнями и даже рогатые. Объединяло дам лишь наличие большой, а то и огромной груди, тонкой талии, упругой накачанной задницы и почти полное отсутствие одежды. В виде исключения из правила, несколько особ оказались затянуты в облегающие костюмы. Хотя костюмы облегали их так, что девушки выглядели ещё более обнажёнными, чем их полуголые товарки.

— Глаза сломаешь, — подола голос Муза.

— Почти в каждом сюжете, а уж в кино в каждом без исключения, присутствует подобная фемина, — снова влез с комментарием грек, не смотря на то, что каждое слово давалось ему с трудом.

— Вот уж не подозревала, что тебя привлекает подобное обилие силикона, — проворчала девушка.

— Не беспокойся, — успокоил её Муз, — то, что его привлекает в женщинах, воплощено в тебе. Ведь это его подсознание придало тебе форму.

— Какого дьявола? — прошептал Козорезов, глядя на слезящиеся от боли глаза Муза, лежащего справа от него.

Глава 5 Ускорение

— Ради Зевса, помолчи ещё минутку, — прошамкал разбитыми челюстями Муз. — Это идут сюжеты боевиков.

— Какого хрена тогда их пули чуть не отстрелили мне ухо? Они же не матерьяльны, — не сильно веря в свои слова, произнёс Валера.

Грек вправил на место свою челюсть, что оказалось весьма неловко. Острые углы топорщились через щёки.

— Посмотри на меня, и реши, что я красавец сродни Аполлону, — приказал он, шепелявя разбитыми зубами. — Какого Аида ты вообще испугался пары тупейших мин?

— А как его накроет при ядерном взрыве, — произнесла Муза, слезая со спины своего любимого. — Я как-то горела. Неприятно, скажу я вам.

Валера посмотрел на Муза и увидел чистого красавца в белом, ещё не застиранном, хитоне. Кудряшки волос игриво ниспадали на его лоб.

— С этими шутки плохи, — просветительским тоном вещал так скоро полностью восстановившийся Муз. — Это сюжеты боевиков. Читатели и зрители так в них верят, что некоторые из персонажей умудряются проникать в материальный мир.

— Такое возможно?

— Вспомни, как несколько лет назад фермеры в Айове утверждали, что видели Рэмбо. Даже кормили его в своей кухне.

— Это был он сам?

— А то. Количество материализаций Джека Чана и вовсе счёту не поддаётся. Хотя оно и понятно, для большинства европейцев все китайцы на одно лицо.

Горячая Муза наконец сползла со спины своего автора. Раны от пуль на её теле заживали прямо на глазах.

— С тобою всё в порядке? — спросил Валера.

— В порядке, — согласилась девушка, — а вот тебе стоит надрать зад! Какого чёрта ты грудью встречал эту орду тупорылых вояк? Искал свою пулю? Им-то что. Их написали, а тебя родили! Твоя смерть абсолютна. А их относительна.

— Я же не знал.

— Незнание закона не освобождает от ответственности, — продекламировала Муза. — Хотя не знаю, как это переносится на авторов.

— Вообще-то, она больше злиться на тебя за амазонок, — захихикал Муз. — Ты чуть её с себя не сбросил, как их увидел.

Грек уже стоял на ногах и с подозрением всматривался в горизонт. Там намечалось нечто розовое и оранжевое. Похоже, прорвало затеи детских писателей. Розовые лошадки и оранжевые обезьянки уж точно не могли быть сюжетом мелодрамы.

С приличной скоростью приближались румяные бегемоты с двумя зубами. Им следовали макаки с выводком краснозадых макакёнков. Затем ползли крокодилы с гармошками, и лопоухие старухи с ридикюлями. Скакали пони в цветочек. Вприпрыжку бежали дети с такими непропорционально большими головами, что не понятно было, как их маленькие тела и тонкие шеи справляются с подобной нагрузкой. Катились, прыгали, ползли и летели квадратные, треугольные, многоугольные и просто плоские зверушки всех возможных раскрасок, о видовой принадлежности которых не догадался бы ни один профессор зоологии.

— Нам надо обогнать всех, — заявил Козорезов, — вот только я не знаю, как мы это можем сделать.

Обе его музы переглянулись и подмигнули друг другу. Валера уже давно подозревал, что эти двое знают гораздо больше, чем озвучивают.

— Обидно полагать, — рассуждал окончательно восстановившийся грек, — что столь образованный и фантастически-талантливый автор не силён в обычной топографии. Как ты только книжки пишешь?

— Рокада пересекает все дороги, — вступила Муза, вытряхнув из своего тела все пули и осколки, попавшие в него. — Движение на нашем уровне, как мы убедились, неспешное. Где-то должен быть скоростной трафик.

— А ещё рокада идёт вдоль, а не в центр, — проявил своё образование писатель. — Сколько тут дорог? Тридцать шесть? Поищем скоростное шоссе.