Пожиратель

— Ох, отчего ж не согласиться? Но мне своим сказать надо, а то искать еще начнут, разволнуются, — мгновенно согласилась Мирка. Это выглядело естественно.

— Прости, как-то не подумал. Родители волнуются?

— Да что вы, не родители. Нет у меня родителей. Прежний наниматель, вот его и надо предупредить, что ухожу, — девушка грустно улыбнулась, словно мелькнула скорбь о мнимом сиротстве.

— Что ж, раз так, то предупреди, — барон словно порадовался, что у "цветочницы" никого нет. И это не ускользнуло от пристального взгляда мошенницы.

— Ну-ка, мил человек, выкладывай, в какое гнездышко ты меня засунул? Прям божий одуванчик, а не барон, цветочница ему нужна, желательно сиротка, судя по всему, — Мирка не вошла, влетела в комнату и, недолго думая, сграбастала за воротник Карима, приперев его к стене.

— Вот этого не знаю, право слово. Знаю лишь, что на девок падок, прислугу часто нанимает, да и так вечно возле девиц вьется. Но про цветочницу не слыхивал, это уж тебе виднее, чем приглянулась этому барону, — как на духу выпалил напарник, кожей почувствовав, что мошенница не намерена шутить.

— Ладно, поверю на слово. Но как, по-твоему, мне эту побрякушку отыскать? Ты особняк тот видел? — Мирка остыла и уселась в кресло.

— Видел, а поиск украшения — не твоя забота. Раз уж теперь в челяди числишься, то подгадаешь время, откроешь окно, а я уж сам найду. Особняк знаю, чертежи имеются. Каждую ночь буду караулить под оранжереей, раз уж ты там, — Карим поправил воротник.

— А не поймают, каждую ночь-то там сидеть? — мошенница недоверчиво покосилась на напарника.

— Не поймают, там собаки ночью, так еще до тебя прикормлены. Проклятье! Я полгода потратил на подготовку.

— Как все серьезно. Хм, алмаз, говоришь, в пол-ладони?

Не верилось прожженной мошеннице, что из-за камня будет вор так волноваться. Да, драгоценность стоящая, но за полную цену такую редкость не продать, только дробить, а значит, проще обчистить ювелира, а не охотиться за подобным булыжником. Одно из двух: либо кому-то понадобилось именно это украшение, либо… это не просто украшение. Но что? Символ власти? Дома? Рода? Нет, не промышляют воры подобными побрякушками из-за обычной стоимости. И это настораживало Мирку. Не нравился ей барон, не нравилось это дело, вот только поздно отступать. Если откажется сейчас, то больше не видать ей напарников, дурную славу наживет. С такими мыслями она отправилась обратно в особняк.

Больше месяца Мирка провела в баронском доме, но подходящего случая так и не представилось. Фон Гратц не покидал дом, не отлучался более чем на несколько часов. Мошенница раздражалась, но виду не показывала. Карим перекидывал в окно записки, в которых успокаивал, мол, время терпит, ждем. "Цветочница" вздыхала и продолжала играть роль.

— Ваша милость, вот тот цветочек, о котором говорил вам.

— Вы в ней уверены, барон?

— Более чем, искать ее не станут. Некому. А значит, шума не будет.

— А в остальном тоже уверены?

— Ваша милость, нам же не какая-то особенная девица нужна, нам обычная, самая что ни на есть обычная. Лишь бы девственница.

— Надеюсь, ты не ошибся. Пожиратель требует жертву. Пора. Не разочаруй меня.

— Да разве я могу? Ни разу не ошибся.

— Исполняй.

— Всенепременно, — барон расплылся в подобострастной улыбке, провожая гостя до тайной двери. Неизвестный был скрыт плащом, и капюшон опускался до подбородка. Однако фон Гратц точно знал, что это за человек, хоть никогда и не видел его лица.

Время близилось к вечеру, и последние лучи солнца окрасили стекла оранжереи в багровые тона. Закат был необычно красным. Весной такие редко случаются. Мирка привычно возилась с цветами, отлично зная, что поливать некоторые лучше перед самой ночью. Барон оказался прав: многие из растений отличались весьма капризным нравом, но все же с ними справился бы любой цветочник, даже такой неопытный, как Мирка.

— Поди сюда, дитя мое, — знакомо проворковал барон. Все время он был добродушен и внимателен, казалось, искренне принимал участие в судьбе "сиротки", не обижая ни словом, ни делом.

— Чего хотели, вашество? — простодушно поинтересовалась Мирка, ни на миг не выходя из образа милой наивной девушки.

— Сегодня выдалась необычная ночь, смотри какой закат! И я хотел бы тебе сделать подарок.

— Подарок? Мне? — мошенница привыкла к добродушию фон Гратца, но удивление разыграла.

— Тебе. Небольшое украшение. Есть лишь одно условие, — голос барона лился медом.

— Какое же? — Мирка заведомо насторожилась, всем видом показывая, что честь не продается за подарки.

— Очень простое. Ты сама его наденешь… на голое тело. Нет, не совсем так, просто чтобы украшение и кожу не разделяла одежда, — поторопился объяснить барон, увидев, как девушка мгновенно закипает "праведным гневом".

— И что же это за украшение такое? — спросила девушка, прикидывая, какую же часть тела ей придется обнажить.

— Ожерелье, поэтому просто распусти завязки на корсаже сверху.

— Ладно, — согласилась Мирка, продолжая разыгрывать наивную дуреху, которой ой как хочется подарка.