Пожиратели облаков

Вместо ответа Тесса поманила рукой тех троих, что резались за столом в карты. Один из них – лет под тридцать, симпатичный – непринужденно подошел и вопросительно приподнял подбородок.

– Знакомьтесь, Марк, это Крис, – представила Тесса.

– Райан, – поправил парень.

– Ах да, Райан, извини, – улыбнулась Тесса. – Ты, я помню, у себя в Калифорнии работал в «Инпутсе»?

– Ну да, шесть лет на «Инпутс» отпахал. Сидел в основном на биосэмплинге.

– Расскажи-ка Марку о чем-нибудь передовом, над чем тебе здесь доверили работать.

Райан приподнял брови и украдкой указал на Марка глазами (дескать, «а этот…»)

– Да нормально, – подбодрила Тесса, указывая на Маркову карточку с красным штрих-кодом.

Райан встал прямее.

– Фармпродукты, которые можно передавать, – сказал он. – Тема была интересная. Пока эти гребаные нанотехнологи ее у нас не перехватили. Но у нас все равно круче: контакты через Сеть. Я часть этой лавочки, и то, что мы делаем, – крутизна неимоверная. – В его голосе звучала неподдельная, искренняя гордость.

По неприметному жесту Теслы Райан, прокашлявшись, кивнул и пошел обратно к своим картам.

– Контакты через Сеть – это в каком смысле? – задал вопрос Марк. – Этот парень что, изобрел новый «Линкедин» или «Элитнет»?

– Ни то и ни другое. Речь о контактных линзах, Марк. А называется это технологией визульно-канальной акцептации, которой мы занимаемся вот уже пять лет.

– И кто же будет носить эти самые линзы?

– Допустим, я. Они и сейчас на мне, – сказала Тесса и пристально на него глянула. Контактных линз на ней заметно не было – просто карие глаза с темными крапинками у зрачков. – Ты такого себе, наверное, и не представлял?

Ум плыл. Здесь подают сэндвичи с яйцом и одновременно созидают тайный мир вокруг всего и вся.

– Мы ранние последователи, Марк, – сказала Тесса доверительно. – И мы же пайщики. Мы хотим быть частью того, что за этим последует. А ты разве нет, Марк? Или ты хочешь быть одним из тех, кто тупо твердит: «Не, ребята, я лучше останусь с плодами Великой промышленной революции – ее ткацкими станками и газовыми фонарями». Так, что ли? Хочешь остаться там? Так ведь обойдут и позабудут. – Она взялась за пирог. – Эти корабли – всего лишь малая часть того, что будет дальше. И да, я согласна: сегодня эти самые части идут против того, что привычно именуются «правом на неприкосновенность частной жизни», – Тесса пальцами изобразила кавычки, – понятие, последние тридцать лет достаточно условное, и весомость которого убывает с каждым днем. С таким же успехом можно ратовать за право людей на частные пароходы и дилижансы. Рано или поздно кто-то ведь все равно возобладает правами на совокупность всей информации и всех знаний. Подчеркиваю, всего этого в совокупности. Без чего не может прожить и дня ни один парламент, ни одна корпорация, ни даже какой-нибудь хрен без гроша в кармане. И ты хочешь, чтобы этими обладателями стал кто-нибудь другой? А не жирно ли? Учти: как только все подсядут на нашу Сеть, старый проводной мир сделается ненужным.

– Ну а вы, ребятки, на всем этом заработаете уйму бабла, – хмыкнул Марк, изображая из себя делягу.

– Слово «бабло» с нашей уймой и рядом не стоит, – парировала Тесса.

Когда сон наконец одолел, Марк погрузился в роскошную сценическую драму, где мама не велела ему принимать эту работу. Так и сказала: «Ни в коем случае не принимай!» – величаво отчаливая от «Синеморья-2» на своем стареньком лиловом «Додж Дарте», который вдруг превратился в вертолет. А Марк вернулся обратно в чрево корабля, который был теперь не кораблем, а домом его детства, где он в своей комнате под покрывалом с физиономией Люка Скайуокера взялся неистово совокупляться с Тессой. Соитие было нестерпимо сладостным от волнения, что их за этим делом застукает Джеймс Строу.

«Дрожащие сосны»

– Лео, – тихо и требовательно произнес над ухом Джеймс, – Лео.

Лео проснулся. В воздухе по-прежнему пахло жасмином. Лео заснул в ботинках (спросонья показалось, что колодки; он даже струхнул).

– Здесь твоя сестра.

– Что? Да ну, нет.

– А я говорю, да. В курилке.

Лео сощурился на свет в палате. Спал он, должно быть, меньше часа, если только не провел во сне сутки.

– Да нет, такое невозможно. То есть крайне маловероятно.

– Ну и ладно, – согласился Джеймс. – Тогда, значит, там кто-то выдает себя за твою сестру.

Лео сел, затем встал и деревянной походкой, все еще заспанный и растерянный, вышел из палаты в коридор и двинулся вниз, в холл. Джеймс шел следом и буквально наступал на пятки, вынуждая идти быстрее. Женщина в мужской курилке означала грубейшее, первостатейное нарушение половой сегрегации «Сосен» и, не исключено, запускала какой-нибудь механизм пресечения. Так что счет, возможно, шел на минуты.