Пожиратели облаков

– Из-за наших номеров, – ответил он.

– В смысле?

С каким-то радостным испугом он посмотрел на нее и сказал:

– Я твой квадратный корень, Лейла.

В воздухе словно тенькнула тетива или нить, державшая дверцу силка. В уме выскочил его номер, цифры в котором, искрясь, сочетались и множились. Да, действительно: помноженный на себя, его номер давал ее. Внутри словно вставлялся и поворачивался ключ, открывая заветную дверцу. Никаких тебе проверок или теневых правительств – просто любовь. Расширение души, движение наружу. Ее история проносилась внутри его.

– Вещмешки, дневниковцы, – скомандовала Констанция. – Грузимся, и к амбару. Ходу, блин, ходу! Чтоб через двадцать минут мы уже были за гребнем!

Лео нагнулся за мешками, но Лейла стояла как оглушенная.

– Лола! – с сердитым окриком Констанция помахала у нее перед лицом. – Заснула, что ли?

– Лео сказал, что он мой квадратный корень.

Констанция попеременно воззрилась вначале на Лейлу, затем на Лео. То же самое, обернувшись, сделал Роман. Оба покачали головами.

– Вот это да-а, – протянула Констанция.

Лео был не прочь, чтобы Трип поручил огнемет ему, но тот выбрал для этого Марка. Ну и ладно. Зато он остался с Лейлой. О, с каким желанием к ней он пробудился! Ее лицо было еще размягченным от сна.

Оба они ухватили по три рюкзака – тяжелых, плотно набитых – и вышли с ними под нарождающийся рассвет. Горизонт на востоке был уже персикового цвета, хотя сверху небо все еще нависало темно-лазоревым шатром. «Новый день – это вам не «Новый день», – сложился в голове у Лео каламбур.

Он оглянулся. Над лесом из новофилума дыбился густой плюмаж дыма, пыльной серой тучей на небесном фоне. До слуха доносились какие-то хлопки и набирающее силу потрескивание – как, видимо, и полагается сжигаемой из огнемета теплице.

– Как ты думаешь, а кто из нас кто по этой его классификации? – спросил Лео на пути по широкому долу.

– В смысле, кто кто? – переспросила Лейла.

– Ну как же. Трип сказал: «Виски, Танго, Фокстрот». Ты, например, точно Танго. А я, по-твоему, кто? Фокстрот, наверное?

Лейла кивком допустила, что возможно, он и в самом деле Фокстрот.

– Кстати, как быть с моим кодовым именем? – спросила она. – Ты думаешь, мне по-прежнему держаться за Лолу Монтес? Я ведь его сама не выбирала.

– Держись-держись. Оно тебе идет.

– А ты себе имя выбрал?

– Не знаю. Может, Пэйс Бэкенфорт[104]? – Лео приятно было видеть, что хохма понята. – Нет. Лучше уж я буду как всегда: Лео Крэйн.

– И шаги, я смотрю, ты тоже делаешь, – сказала она.

В самом деле? Она разглядела, что он простил себе отсутствие гениальности? Что он готов встать в полный рост и толкнуться от мира, перестав быть беглецом, вечно извиняющимся за свои проступки? Что он хочет ребенка и задачу по плечу, чтобы грести по жизни, не щадя себя? Что все это благодаря ей, повернувшей тот заветный ключ? Изо всех времен и мест она, как и он, жила в этом, и они сошлись друг с другом. Что это – удача или нечто более грандиозное? Не важно. Что бы это ни было, оно годится.

– А тебе ничего такого не снилось? – спросил Лео.

Тот сон о ней был таким живым и ярким, что не исключено, ей тоже приснилось что-нибудь о нем. Оказалось, что в мире бытуют скрытые первородные языки и растительные компьютеры. Может, в таком мире можно сообща видеть и сны со своим квадратным корнем?

Лейла с лукавинкой прищурилась. Красавица. И так близка.

– А что. Снилось, да еще как. Будто б папа у меня рассекает на своей больничной койке по яблоневому саду. А потом смотрю – рассекаю уже я, а вместо койки у меня лодка, и мама бросает мне крольчат с самого верха моста Золотые Ворота.

Надо же, не о нем. Уму непостижимо.

Их нагнал Марк, запыхавшийся, весь в поту. Запах такой, будто скурил косячину размером с рощу.

– Вы знаете, куда мы? – спросил он.

– Понятия не имею, – ответил Лео. Впереди было видно, как у открытой двери амбара надевает на Малька сбрую Роман. Оказывается, с ним в амбаре был еще кто-то. Но кто? Трип с Констанцией следовали сзади. Все вроде в сборе.

– Минуточку, ребята.

Лео быстрым шагом подошел к амбару, украдкой туда заглянул и вернулся.

– Кто этот второй? – спросила Лейла.

– Не знаю. Мужик какой-то. Может, на нем отсюда поедем? Там еще хреновина.

– Какая еще хреновина? – с некоторой опаской спросил Марк.

– Да такая. Ну ты знаешь. Жучок.

– «Фольксваген Жук», что ли?

– Ну да.

Сзади подошла Констанция, толкая тележку, груженную лэптопами.

– Констанция, куда мы идем? – спросила Лейла.

– Маршруты разные. Марк сейчас к побережью, на скорости. Мы все в Энтерпрайз, на Седьмое ранчо.

– Вон там что, мой шофер? – указал Марк.

Констанция кивнула.

Человек тем временем вышел из амбара. Лео искоса на него прищурился.

– Он один из нас? – осведомился Лео.

– Может статься, – ответила Констанция. – Но он также агент правительства и не проходил проверки.

– Невесело, – покачала головой Лейла.

Констанция кивком выразила солидарность.

– Однако в данный момент он нам нужен. Он подтверждает то, что сказал нам Диксон: наш «крот» в «Синеко» водит нас за нос. Но у него в конторе Поупа есть свои кадры. Двойные агенты.