Пожиратели

Мужчина – не знакомый с трудовыми буднями в офисе – столкнулся с новым для себя достаточно привлекательным миром. Здесь, в этом вечно бурлящем жизнью месте, не было и духа паразитов. Разве могли существовать твари там, где жизнь идет полным ходом?

А древность?

Вот почему Алена не поняла его – здесь древности не было.

Но все же, внутри сохранялся – словно в бутылке с шампанским – странный осадок. Глядя на сверкающий чистотой пол и вдыхая запах бумаги, кофе и чьих-то духов, Матвей подумал: не найдется ли здесь, в каком-нибудь темном уголке, места, пригодного для жизни паразитов и гнили?

И так ли невидимы для других эти сущности?

Ведь там, на том островке, он видел, на что способны люди.

Стоит ли забывать об этом при виде белоснежных рубашек?

– Алена, – обратился к сестре, – прости меня за тот раз. Ты права, от бездельничества у меня начала ехать крыша. Нужно заняться серьезной работой.

– Все хорошо, не беспокойся. Жизнь ведь не так проста, как нам описывают ее в книжках, верно? Всему учишься сам, а ты никогда не любил учиться.

Алена распахнула стеклянные двери, вывела брата в приемную.

За заваленным папками столом сидит молодая девушка, полностью погруженная в работу. Матвей опустился на мягкий синий диван и заинтересованно огляделся.

По бокам громоздятся небоскребами шкафы с различными документами, заклеенные разноцветными стикерами с заметками. Повсюду зеленеют неприхотливые растения с белыми и розовато-малиновыми жилками. Угловые потолочные пенопластовые плиты испестрены рыжими потеками, а крайний ряд люминесцентных ламп изредка моргает.

Алена свернула в коридор, исчезла из вида. Только звук каблучков о паркет напоминает о том, что она еще рядом.

Матвей прислушивается к удаляющемуся стуку, к тихому похрустыванию, ощущая в пальцах покалывание микроскопических иголочек.

Не пришло ли время?

Не подошел ли он к краю своего существования?

В какой-то момент мелодия шагов девушки рассеивается в неизвестности. В неизвестность можно даже наступить ногой, правда, потом подошву не отмоешь.

Если сильно вдавить ногти в ладонь – оставленные рифленые отпечатки будут напоминать закрытые, обласканные безмятежным сном, глазные веки.

Мы боимся внутренних глаз, потому что они видят нас изнутри – нам никогда не удается их обмануть.

– Вам что-нибудь принести? – подала голос девушка.

– Нет, спасибо.

На минуты две-три воцаряется тишина. Слышно мерное постукивание ухоженных ногтей по клавишам клавиатуры.

Комок нервов в животе понемногу расслабляет хватку, мышцы пресса с приятным облегчением растягиваются, надувают живот.

И с точно такой же скоростью, с какой появилось успокоение, тревожность вновь завладевает телом.

– А, как здесь с охранной? – обеспокоенно спрашивает мужчина.

Об этом нужно было разузнать сразу, с самого порога. Нельзя допустить, чтобы паразиты и старуха смогли беспрепятственно его найти.

– Что?

– Охрана всех пропускает?

– Клиентов и сотрудников.

Матвей поднялся на ноги.

– Где здесь туалет?

– По коридору налево, последняя дверь.

Он сворачивает в коридор, ранее проглотивший сестру, по пути заглядывает в чей-то пустой кабинет, окидывает взглядом захламленные полки. На столе горит синим экраном компьютер, у клавиатуры стоит дымящаяся чашка с кофе.

Верно.

Мысли только о работе, а если и нет – то о доме.

Поскорее бы уйти домой. Поскорее бы сесть перед телевизором.

Зайдя в туалет, мужчина первым делом умывается, смывая пот. Выступившие соленые капли размазываются по лицу и губам, пощипывают, попадая на язык, оставляя после себя неприятное колющее послевкусие.

Не без опасения, после, мужчина распахнул двери всех кабинок, проверяя на наличие посторонних посетителей – офисных работников с мокрыми подмышками в расчет не принимал.

– Я так и думал, – удовлетворенно произнес Матвей. – Все чисто. Это хорошо, очень хорошо.

«А ты не думаешь, как после всего вести нормальную жизнь?».

– Нет.

Вернувшись в приемную, облегченный Матвей наградил девушку улыбкой.

– Вы очень красивая, – зачем-то сказал он.

Девушка смущенно улыбнулась.

На этом Матвей остановился.

Стеклянные двери отворяются, пропуская двух женщин.

– Куда поедете отдыхать? – спрашивает одна, отпивая от чашки с кофе.

– В Европу. Но Андрей хочет на море. Я ему сколько раз говорила, что загар вреден, а он-то, конечно, загорать не собирается, – вспыхнула женщина. – Знаю я, чем все это закончится.

Женщины свернули в коридор, откуда Матвей напоследок услышал:

– Ой, и не говори.

Чтобы хоть чем-то отвлечься, он хватает брошенную фразу, как хватает дворовый пес голую кость, и до тошноты мусолит у себя в голове.

Ой, и не говори.

Ой, и не говори.

Ой, и не говори.

Ой, и не говори.

– У вас красивые глаза, – нерешительно произносит девичий голос.

Матвей не сразу переваривает услышанное, ему с трудом удается сконцентрироваться откуда исходит звук.

– Да, – небрежно бросает, даже не глядя на девушку.

– Правда, голубые, кажется?

Мужчина поворачивает голову. Этой секретарше от силы лет девятнадцать – наверняка устроили по знакомству.

– Карие.

– Ой, у меня не очень хорошее зрение. Карие тоже красивые, но… голубые – цвета неба.