Пожитки. Роман-дневник

В одних приспущенных трусах он стоял на коленях перед походной металлической кроватью, навалившись на нее грудью. По обнаженным ягодицам его хлестала плетью дивная рослая амазонка, кое-где перетянутая узкими полосками черного латекса.

Директор взвизгивал и надувал слюной пузыри. Амазонка самодовольно ухмылялась.

Вот какая складывалась картина!

* * *

Многие склонны путать двойную жизнь и скрытую. Но если двойная – удел людей особых, избранных, то скрытая есть почти у каждого, и ей не обязательно принимать гротескные формы.

В свое время я работал в офисе (да, мне повезло), где каждый день видел одних и тех же обычных людей. С утра до вечера они занимались одинаковой работой, лишенной буквального смысла, но обладающей безусловной ценностью в виде статьи дохода. Окружающие имели гуманитарные интересы, почитывали книги, посматривали кино, могли поддержать разговор на изрядное количество банальных тем, смеялись негромко, пили чай Lipton. Прекрасные, в общем, окружающие. Главное, что женщин от мужчин еще можно было отличить. Но иногда кто-нибудь из них, строя планы на вечер и говоря по телефону, мог вдруг произнести:

– Нет, в караоке потом! Сначала на трансвеститов!

Вздрагивая, я делал вид, что ничему не удивляюсь. Я знал, что периодически они задерживались допоздна, объединялись по интересам, после чего уходили в ночь, мрак которой длился до следующего рабочего дня. Снова приходили, рассаживались по своим рабочим местам, уверенной рукой вводили пароли и логины, заваривали чай Lipton. Их лица отмечала традиционная печать нормы. Редко-редко кто-нибудь мог неожиданно отвлечься и, словно невзначай, обращался к коллеге:

– Оля! Оль! (Все буквы в именах изменены.)

– Что, Жанночка?

– Ты не помнишь, я ночью курила?

– Да.

– Как паровоз?

– Ага.

– Ну ладно…

И работа продолжалась своим чередом.

Помню, я им завидовал. У меня ведь всего одна, постоянная жизнь. Она вся на виду, про нее даже рассказывать неинтересно. А у них – вон какая! Разнообразная, веселая. С излишествами нехорошими. С запретными плодами.

Есть старенькая кинокомедия «Ох, уж эта наука!». Там два гормонально одержимых подростка-лузера сделали себе «на компьютере» девушку. Грудь в руке, мозг Эйнштейна, плюс она была немного волшебницей – все как нужно. Закатили по этому поводу вечеринку. Шампанское, канопе, триста гостей, танцы до упаду. Устроителей вечеринки то и дело спрашивали: «Ребята, эта девушка с вами?» Они отвечали так: «Что? А? Ах, девушка! Такая стройная? С длинными ногами? Роскошными волосами, взрослая, сексуально раскрепощенная, легко возбудимая девушка? Да, она с нами».

Так вот, мне одна такая рассказала, что не смогла, в силу особо восторженного состояния, пройти фейсконтроль в ночном клубе. Тогда она встала на четвереньки и попыталась проползти в клуб у охранника между ногами, будучи совершенно уверенной, что так ее не заметят. Я не стал спрашивать – чем закончилась эта история. Я просто уже не мог.

Бог знает, чем способны заниматься люди после работы глубокой ночью с караоками и фриками. Неизвестно что вообще делается в таких заведениях. Может быть, там даже продают боржоми.

* * *

Я сам работал в клубе. Да, я работал там. Прошедшее время. В прошлой жизни. На сегодняшний день я фотолаборант, фрезеровщик, плотник-бетонщик, машинист газоразделительной установки, реквизитор, бухгалтер, кинокритик, информационный ведущий, редактор.

Еще я сторож. И тоже – бывший. Целых полтора месяца мне довелось охранять строительство многоквартирного высокоэтажного дома. Выглядело строительство так: обширная пустошь на окраине вавилонов, в центре которой – гора фрагментов будущего забора. До моего увольнения его поставить так и не успели… Больше ничего не было.

Еще я нанимался в бюро охранников и телохранителей. Пропустив мимо себя громилу размером с Эверест (он выходил из кабинета, где проводилось собеседование), я зашел к начальнику бюро и сел на указанный мне стул. Помню, в тот день было жарко. Я надел рубашку с короткими рукавами. Мыслящий тростник весом в пятьдесят килограммов. На вид вдвое моложе своих двадцати. В рубашечке черного цвета… Начальник внимательно смотрел на меня. В одном его глазу был весь опыт «Альфы», в другом – «Беты». Посидев какое-то время молча, я попросил разрешения уйти и ушел.

Чудесная эпоха…

Мой знакомый философ, пожилой безработный мужчина, прошедший извилистый жизненный путь от должности советского цензора – через сибирский застенок – к поприщу репетитора математики и литературы, взял один частный урок вождения автомобиля, надеясь обрести тем самым новую профессию.

– Мне, главное, с места стронуться, – говорил философ, – а по прямой-то я доеду.

Он планировал стать водителем маршрутки, возить людей.

* * *

Сегодня попался совершенно пролетарский, но не вызывающий отторжения водитель. Может, потому, что интересно рассказывал.