Позиционная война

Поэтому Франция была вынуждена начать операцию такого масштаба, которая действительно могла бы приостановить победоносное движение германских армий вглубь России и восстановить коалиционное равновесие. Еще 7 июля 1915 г. на межсоюзном военном совете в Шантальи Жоффр декларировал готовность Франции начать операцию с решительной целью. В своем торжественном выступлении Жоффр раньше всего перечислил прошлые оперативные заслуги русской армии, которая неоднократно выручала союзников в тяжелую минуту. Затем, оценив неблагоприятную обстановку, сложившуюся на востоке, Жоффр отметил, что и союзники обязаны подать России самоотверженную помощь. Однако переход в наступление на всех фронтах оказался невозможным вследствие неготовности Италии и Сербии. Удар может быть нанесен только на западном театре соединенными франко-англо-бельгийскими силами. Но подготовка операции требует длительного времени и может быть закончена только к концу августа. Таким образом, операция была решена и назначена на первые числа сентября.

Николай II поспешил воспользоваться благоприятными обстоятельствами для того, чтобы сменить Николая Николаевича, в котором он видел, во-первых, решительного сторонника «войны до победного конца» и, во-вторых, опасного конкурента на престол. Зная прекрасно, что операция французов не может не отразиться решающим образом на победоносном продвижении германцев вплоть до того, что последние вынуждены будут остановиться, Николай II выбрал именно этот момент для того, чтобы встать во главе русской армии, надеясь связать co своим именем приостановку германского вторжения. Но французы и здесь предали. Операция в Шампани началась позднее, и вступление русского царя в верховное командование ознаменовалось не стратегическими успехами, а Свенцянским прорывом.

Только потом с большим треском в актив нового русского верховного командования была записана ликвидация Свенцянского прорыва. Но этому треску никто не поверил. Осведомленные круги знали, что германцы были вынуждены в решающий момент снять с Свенцянского направления 6 дивизий, а широкие массы вообще давно уже перестали верить официальным сводкам, которые систематически нагло врали, скрывая от народа действительное положение дел.

Анализируя соображения стратегического порядка, следует остановиться на том, что хотя Жоффр в своих сношениях с русской Ставкой отрицал факт переброски крупных германских сил с западного театра на восток, тем не менее он был прекрасно осведомлен о движении германских сил на западном фронте. Он знал, что до августа 1915 г. с западного фронта были сняты 22 лучших германских дивизии. Общая численность германских дивизий на фронте, поднявшаяся в апреле до 102, понизилась в июне до 90. К 1 июля германская армия на западе имела в резерве всего лишь одну дивизию. Эта цифра в сентябре поднялась только до 5. Соотношение сил в количественном выражении было, безусловно, на стороне французов. В начале сентября Антанта имела на западном театре превосходство почти в 30 дивизий.

План операции: удар по сходящимся направлениям как оперативный маневр в позиционной войне

Нельзя отрицать, что операция была задумана в большом масштабе.

Этот план имел в виду ни больше не меньше как путем двойного прорыва окружить большую часть германских сил, расположенных в вогнутой дуге (с вершиной у Суассона) от Шампани до Соммы. Во внешней форме операции ярко выступают классические маневренные мотивы действий на сообщения. Эта форма операции после войны была французами «канонизирована» под термином «маневр по сходящимся направлениям».

Но в 1915 г. союзное главное командование исходило не только из оперативных принципов, а из конкретной обстановки, которая сложилась так, что главный узел всех операций на западном театре войны завязался на обширной дуге между Верденом и морем.

Вполне понятные причины предопределили решающее значение этого участка общего фронта:

Французы все время стремились освободить северные промышленные департаменты, захваченные немцами.

На этом участке фронт проходил примерно в 100 км от Парижа и Амьена. Близость фронта от столицы и от главнейших железнодорожных узлов в расположении французов и англичан естественно навязывала мысль о необходимости завоевать у противника территорию, чтобы обезопасить главнейшие коммуникации.

Англичане вообще не могли считать свой фронт обеспеченным, ибо он был обращен тылом к морю, поэтому им всегда казалось, что в их тылу нет достаточного пространства для контрманевра в случае успешного прорыва немцев в направлении на Кайе и Булонь.

Сеть железных и грунтовых дорог театра войны также наталкивала на мысль о целесообразности подобного маневра. Дю-Фур в своем труде «Ведение операций» пишет: