Познакомьтесь с собой. Как гены, микробы и нейроны делают нас теми, кто мы есть

Сейчас мы полагаем, что у памяти есть две стадии: кратковременная (рабочая) и долговременная (сохраняемая) память. Кратковременные воспоминания сохраняются временно, пока мозг не решит, что они достаточно важны для того, чтобы трансформировать их в постоянные (этот переход обычно происходит во сне). Повторение – один из способов создать долговременные воспоминания, и в результате этого процесса в мозге можно увидеть определенные структурные изменения. У водителей лондонских такси, умудрившихся запомнить лабиринт городских улиц, в гиппокампе есть фрагмент, который больше, чем у других людей. Профессиональные скрипачи (а также, возможно, мой сын и его приятели по компьютерным играм) обладают увеличенной зоной в коре, которая связана с координацией рук. Предполагается, что активные нейроны, возбуждающиеся во время такой деятельности, выделяют вещества, которые способствуют соединениям и, возможно, росту в окружающей области. Такое повторение «качает» мозг – своеобразная умственная форма Ханса и Франца[166].

Когда нужно вызвать воспоминание, наш мозг не прокручивает его, как видеоролик на смартфоне. Мозг должен реконструировать воспоминание при каждом вызове. Такой процесс реконструкции объясняет, почему наша память несовершенна: ведь при каждом очередном воссоздании могут встраиваться различные детали. Вызов из памяти весьма похож на игру в испорченный телефон, когда дети сидят по кругу и шепчут на ухо короткую историю. Когда историю слышит последний ребенок, она нередко отличается от оригинала. Суть истории обычно остается той же самой, а вот детали меняются, иногда весьма существенно. Память уязвима к ловушкам, поэтому на встрече одноклассников люди часто спорят о деталях того дня, когда их в наказание оставили после уроков в библиотеке.

На извлечение воспоминаний влияют время и помехи. Время стирает наши воспоминания, как в игрушке «Волшебный экран» с алюминиевым порошком, где пропадает нарисованное изображение, стоит потрясти коробку; если воспоминания не воспроизводить на более-менее постоянной основе, большинство из них тускнеет и в конечном счете распадается. Если поверх существующих воспоминаний накладываются похожие события, происходит интерференция – два воспоминания смешиваются (что было причиной разрыва многих отношений).

Многие из нас по опыту знают, что легче вспоминать то, что связано с сильными эмоциями, а также то, что мы слышим снова и снова. Вот почему я могу подпевать практически любой песне восьмидесятых годов, но забываю купить в магазине малину, о которой меня просила жена. Когда мне действительно нужно что-то запомнить, я стараюсь вставить это в слова какой-нибудь песни восьмидесятых, которую я хорошо знаю. Например, я переделываю строки песни Принса Raspberry Beret («Малиновый берет») таким образом: She needs raspberries today, the kind you find in a grocery store[167]. Проблема решена.

Повреждения мозга вызывают проблемы с памятью; это говорит о том, что наши воспоминания – чисто неврологическое явление. Один из наиболее часто упоминаемых примеров – пациент Г. М., которому в 1950-х годах удалили часть височной доли для лечения тяжелой эпилепсии. Такой радикальный способ лечения позволил взять под контроль его заболевание, однако была и плохая новость: после этого у него не формировались новые воспоминания. Подобно Леонарду Шелби, герою фильма «Помни», Г. М. просыпался с ощущением, что каждый день – это время до операции. Он мог вспомнить все, что было за десять лет до удаления части мозга, но не мог сформировать новые воспоминания. Здоровался с женой в полдень, а затем еще раз в 12:15, забыв, что уже видел ее четверть часа назад. Он умер в 2008 году, все еще считая, что президент – Гарри Трумэн[168]. Чаще встречаются другие травмы мозга, вредящие памяти: инсульты, злоупотребление наркотиками, болезнь Альцгеймера или деменция с тельцами Леви.

А как при отсутствии травмы мозга оправдаться перед супругой, если вы забудете заметить, что она постриглась? Не уверен, что она купится, но вы можете попробовать обвинить один из генов, важность которого для памяти уже установлена. CREB – это фактор транскрипции, который регулирует генные сети, а варианты генов, вызывающие улучшение или ухудшение работы CREB, соответственно улучшают или ухудшают формирование долговременной памяти. Еще один фактор транскрипции, важный для памяти, – ZIF268: он необходим для преобразования кратковременных воспоминаний в долговременные. Другие исследования утверждают, что то, насколько хорошо человек запоминает прошлые события, зависит от вариаций в гене, связанном с белком под названием нейротрофический фактор мозга (BDNF) и носящем то же название.