Познание. Продолжение.

Американец. Сидит на пороге своего дома с подстриженной травой. Но не любой американец, а именно темный дэв. Ведь не в нации дело. Если только по его газону проедутся, если только соседская собачка травки покушает. На нем можно только отдыхать. Именно это истинное процветание. Причем он вовсе не воспринимает такое отношение как порочное, хотя на самом деле задыхается от возмущения: «Ты что, тупой? Это газон для отдыха, ты чего делаешь?». Если же он создает развлечения для других, то часто полон нездорового насмешливого скептицизма. Ведь на самом-то деле эти развлечения не более, чем подтасовка. И тогда его собственное отношение – это плохо скрываемая насмешка над окружающими, раз им все равно особо желаний не перепадет, а все пойдет в пользу влечений темного дэва. Причем он искренне считает, что главное влечение – его, а значит, и представления у него превосходны – окружающие же в природных знаниях не особо сильны. «На вот, энергию для катания, прокатись… к обрыву. Да, кстати, там магазин есть внизу, как упадешь – зайди, купи мне вот чего…» Такие дэвы мастера совмещать свойства материалов в представлениях хитрым образом, в свою пользу. Так, дэв охоты дает желающему полить растения фонтан, который действует как насос, причем вовсе не в пользу растений. А когда его обязали не приносить острое оружие, он все же приносит меч покрытый морской пеной и т.д. Короче, если такой дэв предложит велосипедисту, который проезжает через его участок, новое седло – его лучше не брать. Иначе с дальнейшими развлечениями могут быть большие проблемы.

Но по мере экспансии она противоречит высшему смыслу все более явно. И в конце концов дэв с удивлением замечает, что, скажем, пересказ эпоса с собою в главной положительной роли вызывает все больше разумного недоверия у окружающих, и влечения особо-то и нету. Дэв начинает жить тем, что успел захватить в экспансии. Теперь для дэва важно успешно хозяйствовать на своей территории, получая по возможности все блага с нее. Но и одновременно очень важно сохранять эту территорию. И одновременно на этой территории желаний вполне есть другие личности, которые зачастую хотят того же. Почему именно темные? Если бы там были светлые дэвы, то темная территория выживания не могла бы существовать. Туда прошел бы первозданный хаос.

И у дэва сразу же меняется корыстная философия отношения к жизни. Общество приобретает уникальные, лицемерные черты. Главной ценностью объявляется благостное, бесконфликтное настоящее. Почему бесконфликтное? Потому что явный конфликт в корыстном смысле – это экспансия, а она уже запрещена свыше, бесполезно пробовать. Кроме того, здесь жизненный слой – природные свойства, их можно повредить чрезмерным усилием. А ведь они теперь ограничены! Теперь это философия свершившегося влечения. «Все стоящее в желаниях, то, что можно желать – уже на нашей территории. Осталось только пользоваться. А что не на нашей территории – то и не ценно, так поступают только хулящие природу демоны. И поэтому «благостное» хиппование – единственный достойный образ жизни». Кто же считает, что имеющегося недостаточно – либо сумасшедший (в представлениях), либо демон, раздувающий конфликт. Понимаете, темная эмпатия с позиции самой эмпатии должна быть вечной в любом случае. На этапе экспансии утверждается, что темная эмпатия вечна и самодостаточна как образ для экспансии. А если произошел переход в сохранение, тогда утверждается, что вечна и самодостаточна имеющаяся территория благ. Кто-то делает иное, чем хотелось бы дэву. Но теперь он чаще всего не может явно возмущаться, а тем более проводить экспансию. Он промолчит, но подумает: «Подожди же. У тебя развлечения пойдут, ага».