Познание России: цивилизационный анализ

Наша культура страдает кумиротворчеством. Создавая идеал (не важно — из достойного образца, из малодостойного или чисто мифологического персонажа) она действует по единой схеме, предлагая в качестве образца противоречащую человеческой природе конструкцию. Ложь и подмена, органически присущие такому идеалу, заданы методом идеализации. Превращая реальный факт или легендарное событие в сакральный прецедент, культура трансформирует его определенным образом. И это ни что иное, как монофизитско-манихейская трансформация образа реальности. В ходе подобной процедуры от реальных событий и живых людей отсекают их человеческую природу. «Хороших» делают тошнотворно положительными, «плохих» — неправдоподобно совершенными в своем злодействе. И эта — очищенная от всех признаков жизни и любых противоречий — конструкция объявляется идеальной реальностью, т. е. прецедентом.

Признается, что мистифицированная картинка должного однажды явила себя сущим. Так ложный, принципиально нереализуемый конструкт превращается в идеал-норматив. Европейская культура давно — начиная с Ренессанса, через Реформацию, Контрреформацию, Просвещение, Романтизм, становление либерализма — реабилитировала подлинного человека, человека во всем многообразии его проявлений. Россиянин же до сих пор живет под фрустрирующим гнетом средневеково-христианского морального абсолюта.

Завершая тему надо сказать, что должное, конечно же, формируется не только усилиями идеологических институтов. В реальности, корпус должного складывается в сложном диалектическом взаимодействии. Одна ветвь этого процесса задается идеологическими институтами. Эти институты улавливают исходные характеристики традиционного сознания и создают мифы, которые, с одной стороны, вписываются в традиционную ментальность, а с другой — отвечают целям и интересам последних. Другая ветвь — лежит в поле органического фольклорного творчества. Эта низовая мифология необозрима. Она перекраивает спускаемую сверху модель должного, расставляет свои акценты, задает целые блоки, которые лишь частично или совсем не ассимилируются официальной культурой. Можно утверждать, что в обществе существует некоторый динамический консенсус по поводу должного92.

При этом, должное синкретично и внутренне противоречиво. Отдельные его блоки противостоят друг другу. Отсюда такие явления, как раскол культуры и инверсионные циклы. Внимательное вглядывание позволяет обнаружить, что противостоящие друг другу пласты должного находятся в комплиментарном отношении. Иными словами они составляют некоторую системную целостность. Именно поэтому, стремление к волюшке вольной и поиски Опонского царства работают на расширение Империи и утверждение государства. Однако, при всей этой диалектике, должное обретает структуру и качественные характеристики в недрах идеологических институтов.

Кроме того, низовой и элитный пласты должного едины в своей глубинной сути. Они отвечают одному целому — системе патриархальной традиционной ментальности.

Должное/сущее и социальные институты. Переживание уклонения мира от должного значимо в социальном аспекте. Специфический комплекс вины, вытекающий из априорной причастности к уклонению от должного, имеет два измерения. С точки зрения социокультурного целого, он выступает как устойчивый мобилизующий фактор. Остро переживающий собственную греховность человек готов к трудам и лишениям. Так он компенсирует свою греховность и демонстрирует верность должному. Однако существует и другое измерение. Искренняя изъязвленность собственной греховностью оказывается предметом социального манипулирования. Властные и идеологические институты, возлагающие на себя функции формулирования и надзора за соблюдением должного, прекрасно осознают потенции, вытекающие из переживания собственной греховности.

Обратимся к уровню социальных институтов. Как институт традиционалистская церковь нуждается во всеобщем, постоянном и напряженном переживании чувства собственной греховности. В этой идее — оправдание церкви как посредника между Богом и человеком. А потому, церковь будет формировать концепцию нормы так, что все и каждый, любой нормальный человек оказывается в позиции постоянного нарушения этой нормы со всеми вытекающими из этого коллизиями. В таком положении вещей заинтересован еще один социальный институт — традиционное государство. Чувство вины помогает управлять и манипулировать человеком. Вечно виноватый живет милостью агентов государства. В любую минуту его можно «прижать», поставив перед фактами систематического нарушения нормы. Начальство милостиво прощает маленькому человеку его прегрешения, за что он исполняется благодарностью и готовностью отслужить.