Познание смыслов. Избранные беседы

Мы тоже часть Бытия, поскольку у нас есть «душа», тело, – это всё субстанциональные элементы, это всё часть Бытия. Это не часть сознания – сознание этому всему противостоит. Мы, испытывая это, думаем, что мы испытываем это как мыслящие, свидетельствующие начала. На самом деле мы это испытываем как глиняные фигурки. Мы испытываем боль как тварные существа, потому что в нас жжёт эта искра сознания, и через нас Бытие стремится это сознание затушить, превратить в нечто иное, загасить и так далее.

Боль и язык, соединяясь вместе, образуют человеческий фактор в своём проявлении, в своём динамизме. Это манифестации, собственно говоря, времени. И если посмотреть дальше на то, что происходит с человеком: человек не может посмотреть внутрь себя и встретиться со своим сознанием иначе как в исключительной ситуации. Глаз не видит себя. Для того чтобы глаз себя увидел, надо подойти к зеркалу. Точно так же мы не видим, не осознаём то, чем мы осознаём. Условно говоря, эта точка нетождественности ничему позволяет нам быть зеркалом всего, что вокруг нас, но сама является амальгамой зеркала, которая не проявляется, не присутствует в отражении, а делает отражение возможным.

Но в некоторых исключительных ситуациях – например, сильного шока, испуга, когда исчезает отражение из восприятия, когда опыт исчезает, – зеркало становится пустым. Тогда зеркало встречается с собственной амальгамой. Ну и каков же эффект? Эффект крайнего ужаса. Это тот шок, который, если бы продлился за пределами наносекунды, наверное, привёл бы к смерти. Когда мы входим в тёмную комнату, никого там не ожидаем, тянем руку к выключателю, и в это время кто-то появляется сбоку, или нам кажется, что появился, то нас подбрасывает, – это такой всплеск адреналина, и в этот момент мы испытываем сильнейшее потрясение, которое даже трудно описать в словах. Оно длится недолго, потому что так или иначе мы обнаруживаем, что это наш костюм, который висит, или просто тень и так далее. Но если бы это продлилось в таком состоянии чуть дольше, то возможно это привело бы к инфаркту, к смерти и так далее.

Собственно говоря, в дзен-практиках такое состояние, разбавленное примерно в тысячу раз, называется сатори. Только разбавленное, не в концентрированном виде. И поддерживать такое состояние – это задача и цель таких вот техник. Шок потрясения, который превращается в некий «микродопинг», сопровождающий каждую секунду. На самом деле с чем связан этот феномен? Это встреча с собственным сознанием, – фигурально выражаясь, это встреча с истинным Богом. Хорошо известно выражение: «Страшно впасть в руки Бога живого». Когда человек сталкивается с собственным сознанием, с точкой оппозиции всему, он, собственно говоря, сталкивается с искрой, которая происходит от Духа Божьего, и это производит тяжелейшее и совершенно разрушительное впечатление.

Это примордиальный ужас, первозданный, изначальный ужас. Что такое ужас? Я подумал над максимально понятным и доступным определением «ужаса» – это ведь очень сложно описать, – и я пришёл к выводу, что это встреча возможного с невозможным. Наше бытийствующее, глиняное персональное оформление здесь, в качестве индивидуальности, – это возможное, это сочетание разных возможностей, которые сами по себе по определению конечны. А наше сознание, которое находится внутри нас, как точка оппозиции, не тождественная ничему, искра Духа, – это невозможное, оно происходит из бездны Невозможного. Их встреча и разрушительный эффект этого «ядерного взрыва» производят ужас. Это и есть встреча невозможного и возможного.

И дальше всё, что человек делает в своей жизни, – это «шифровка» этого ужаса, «заглушка» и отсечение этого ужаса от самого себя. Что это означает? Это означает, что человек создаёт ряд таких гештальтов, – ну, например, отчаяние, надежду, радость, страх, что очень важно, и так далее. Мы будем говорить об этом подробно. Ряд гештальтов, которые являются антитезой и заменой ужаса.

Итак, есть ужас, который скрыт, а есть вещи, в которых мы «купаемся», – в созданных нами антитезах ужасу, в которых как бы ужаса нет: мы чувствуем себя уютно даже в отчаянии, в тоске, тем более в радости и так далее, – но откуда они берутся? Дело в том, что есть оппозиция Бытия и сознания, а есть созданные вместо них конструкты «Я» и «не-Я», они существуют вместо Бытия и сознания, – это конструкты. Это «Я» и «не-Я», их взаимоотношение, их игра между собой, – они, собственно, и порождают эти состояния тоски, отчаяния, надежды, радости, страха и так далее. И в этом пространстве мы и живём. И, собственно говоря, благодаря этому пространству, которое ещё связано с языком, общество и манипулирует нами, оно накладывает на нас свою матрицу, которая нами усваивается через страх, через надежду…

Кстати, я хотел сказать, что страх – самая сильная эмоция…