И в какой-то момент воины вышли из повиновения и бросили вызов. В лице Македонского это был первый такой акт: сын Филиппа, провинциального монарха, не тирана, но из легитимной династии Аргеадов, – особо из себя ничего не представлял. Но он стал глобальной фигурой: соединил Европу, Индостан, Центральную Азию, Северную Африку, Египет, Вавилон, – такие центры соединил в колоссальное человеческое сверхпространство. Причём когда? За 300 лет до рождения Иисуса Христа: это вообще, можно сказать, архаическое время. И он заложил очень многое. Вот то, что мы сейчас пользуемся универсальным языком, который понятен от Китая до Испании и Великобритании, – в этот универсальный язык включается и Африка, и исламский мир, и Европа, – это всё последствия экспансии Македонского. Потому что он превратил Аристотеля в систему мышления, которой пользуются все.
Она развалилась, потому что мир был не готов к империи, потому что жречество было ещё очень сильным, потому что местные матрицы, управляемые жрецами, тут же взяли верх: диадохи пошли на поводу у местных жрецов, местных метафизических традиций. И их тут же столкнули друг с другом: классический пример Птолемеев, которые стали зависимыми целиком от древнеегипетской традиции. И это всё развалилось до Рима. А Рим был уже пересмотром этой имперской темы, продолжением восстания воинов против жрецов. Никто не будет спорить, что воины в Риме стояли социально выше: жрецы были никто и звать никак – какие-нибудь авгуры[24]
, над которыми все смеялись и которые были объектами анекдотов и пословиц, где выставляли их лицемерами и мошенниками. Рим был воинская организация.Это была постоянная, непрерывная борьба воинов. Почему? Не создалось единой империи. Империя не сложилась как универсальный ответ касты победителей. Воины не стали кастой победителей. Жреческая мощь за кулисами мирового порядка приводила к тому, что империя перманентно рушилась. Были какие-то возобновления. Допустим, на Западе после Рима это была Священная Римская империя германской нации, основанная, опять-таки, на воинах. Воины-германцы разошлись по всем колониям Рима и создали новую единую систему, основанную ещё и на общности генетического происхождения.
Дальше, самая современная – это викторианская Англия, великая английская «империя, над которой не заходило солнце». Она появилась потому, что там был майорат: аристократия передавала по наследству поместье. А куда деваться средним и младшим сыновьям?
Не просто рук, а воинских, аристократических рук, привыкших к шпаге и заряженных пассионарностью: это были дворяне шпаги, аристократы. Их двинули по расходящейся, и они создали эту колоссальную империю.
Что такое Испанская империя, мы тоже знаем. Франсиско Писарро – это явно не сиделец в лавке, не торгаш, это чистый воин, это последствие Реконкисты.
Эти империи были в разных отношениях, более или менее проблемных, с жрецами. Даже испанская монархическая католическая империя с её инквизицией и католическими королями, – и там были проблемы, и там было острое напряжение. Именно потому, что там были очень привилегированные позиции у церкви, эта империя и не зажглась на свете. Она очень быстро проиграла британцам и голландцам, у которых меч стоял точно над крестом.
Что касается Востока, то там имперский вариант наиболее перспективный. И даже не знаю, можно ли назвать это империей, но, наверное, в какой-то степени можно. Халифат – если брать Восток – это первое проявление после Македонского. На Западе был Рим, а здесь – халифат. Халифат – это воины, это точно антижреческое движение, оно стремительно разошлось от Атлантики до Тихого океана, интегрировав всё это пространство. И как послание превосходства воинской идеи над жреческой ислам работает до сего дня. Навстречу исламу и против него вышел Чингисхан, который создал альтернативную империю языческой Ясы.
Это была точно идеология воинов, это было Откровение для воинов, это было первое в истории выделение касты воинов как самостоятельных игроков на метафизическом поле.