Познавая прекрасное (ЛП)

— Прочь с дороги! — в голосе Драко звучала холодная ярость. — Я сказал: убирайся с моего пути!

Гермиона продолжала неподвижно стоять. В конце концов, ему ничего не мешало обойти ее, ведь коридор был достаточно широк.

Лицо Драко перекосил гнев, и, будучи не в силах сдерживаться, он закричал:

— Уйди с дороги, сука!

На что Гермиона ответила удивительно спокойно (удивительно даже для себя, хотя ее и потряхивало от эмоций):

— Неужели ты не хочешь, чтобы твой отец был счастлив? Неужели и вправду считаешь, что остаток жизни он должен прожить один?

От размеренного тона и от этих слов Драко дернулся. Сейчас он выглядел так, словно готов был ударить ее, но Гермиона усилием воли заставила себя остаться спокойной.

— А ты, видать, решила, что с тобой он будет счастлив, да? Решила осчастливить моего папочку? Да ты понятия не имеешь, что ему нужно… Он прожил всю жизнь с другой женщиной… с моей матерью! И никогда не будет счастлив с грязнокровной шлюхой, пусть и такой молоденькой, как ты… Тебе нечего дать ему, Грейнджер! — его слова сочились ядом.

Гермионе показалось, что ее ударили под дых. С трудом глотнув, она удержалась на ногах, но невольно перевела взгляд на Люциуса, стоящего в начале коридора. Вид у того был ужасно расстроенный, но, когда он встретился с ней глазами, что-то мелькнуло в его лице. Что-то, что придало сил. И она ответила его сыну. Ровно и твердо.

— Я знаю лишь то, что твой отец — удивительный человек. И никому не позволю нарушать его покой и мешать его счастью. Даже тебе, Драко. Будь добр, учти это.

Не произнося больше ни слова, тот лишь стиснул зубы, шагнул в сторону и, обойдя Гермиону, свернул за угол. Почти сразу она услышала, как поблизости хлопнула какая-то дверь, а потом воцарилась тишина.

На подгибающихся ногах Гермиона шагнула к стене и тут же увидела, что Люциус уже стоит рядом. Взглянув на него, она заметила, как его лицо (такое спокойное и красивое этим утром) снова прорезали морщинки напряженности, и это кольнуло ее прямо в сердце. Потянувшись, Гермиона ласково погладила его по щеке.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось услышать такое. Прости, — прошептала она.

Люциус скользнул взглядом вниз, к ее глазам. А когда отозвался, голос его был спокоен, но звучала в нем откровенная пустота.

— Я уже говорил тебе, чтобы ты никогда и ни за что не извинялась передо мной. Тем более что сейчас просить прощения должен я…

— Нет! — вскинулась Гермиона. — Реакция Драко вполне понятна, объяснима и, прости, для меня абсолютно предсказуема. Просто произошло это несколько скорее, чем я ожидала. Не думала, что придется столкнуться с ней уже сегодня утром. И когда я сказала, что сожалею, то имела в виду именно то, что сказала. Мне очень жаль, что тебе пришлось выслушать все это. Очень… Но попробуй понять и его. Драко переживает и очень сильно. А я в этой жизни имела дело и с худшими оскорблениями. Поэтому меня больше волнует то, что чувствуешь сейчас ты.

В слегка повлажневших глазах Люциуса мелькнуло благоговение.

— Откуда в твоей душе столько мудрости, столько тепла и всепрощения? Откуда столько понимания? И чем вообще я заслужил в этой жизни теб… — он запнулся, не сумев договорить.

Приподнявшись на цыпочки, Гермиона коротко прижалась к нему и чмокнула в щеку.

— Пожалуй, я оставлю вас одних. Думаю, это будет правильно. А сама схожу в бассейн и поплаваю.

Уже скоро она переоделась в купальник и быстро спустилась вниз, оставляя отца и сына наедине.

========== Глава 36. Просьба ==========

Бездумно уставившись на поблескивающий потолок, Гермиона уже довольно долго плавала в бассейне. Зеркальная поверхность потолочного покрытия отлично отражала и мерцающую рябь воды, и ее собственную маленькую фигурку, плавно взмахивающую руками снова и снова. И Гермионе казалось, что именно эта неспешность, именно эта монотонность вот-вот помогут ей избавиться от тяжких непрошеных мыслей, никак не желающих убираться из головы прочь. Раз за разом она разворачивалась от одного бортика бассейна к другому и направлялась в противоположную сторону, усердно пытаясь сосредоточиться лишь на всплесках, порожденных взмахами рук, и ощущении прохлады на коже, но выбросить из головы визит Драко так и не получалось.

Именно сейчас, когда их отношения с Люциусом достигли небывалой дотоле гармонии, она, как никогда, могла понять, насколько неприятной должна быть для него сложившаяся ситуация. Насколько болезненным может стать этот конфликт с сыном. Как ни странно, но она не ощущала в себе даже толики враждебности по отношению к Драко. Наоборот! Почти восхищалась им: его преданностью семье, заботой о матери, верностью принципам, впитанным с детства, пусть и сто раз неверным. Его позиция казалась ей абсолютно понятной и… такой знакомой. Знакомой уже много лет.

Больше Гермиону удивляло другое: почему его отец изменился так сильно… и так быстро. Изменился настолько, что готов к конфликту с родным сыном из-за нее. Грязнокровки! Пораженная этой мыслью, она остановилась и, глубоко вздохнув, нырнула.