Познавая прекрасное (ЛП)

— Кстати, здесь практически не упоминается заседание, — она вздохнула и продолжила читать уже молча.

Далее в статье шли небольшие интервью с различными волшебниками (знакомыми и не очень), каждый из которых выражал свое искреннее возмущение и даже ужас от случившегося. А также предположения, где, как и когда могли соприкоснуться и начать общаться два таких разных и, можно сказать, несовместимых человека. Очень часто упоминался тот факт, что мисс Грейнджер училась вместе с Драко Малфоем в Хогвартсе, а один человек даже предположил, что именно тот и поспособствовал сближению отца со своей однокурсницей, выступив чуть ли не в роли «свата». Прочитав этот бред, Гермиона уже не выдержала и громко рассмеялась.

Но потом перевернула страницу и увидела следующую статью, еще больше первой.

«О, Господи…»

Ей всегда было странно читать о себе в третьем лице, хотя это и было нечто, к чему Гермиона успела привыкнуть в своей не очень длинной жизни. И все же… ситуация порождала в ней какую-то необъяснимую неловкость, словно читала в эти минуты не о самой себе, а о какой-то другой женщине, которую по иронии судьбы тоже звали Гермиона Грейнджер. Замешательство, испытываемое сейчас, усугублялось еще и тем, что автором опуса была Рита Скитер, которая по определению не могла питать к ней особой любви. Впрочем, со стороны этой гнусной врунишки не приходилось рассчитывать даже на банальную объективность. Уж кто-кто, а она радовалась любой возможности сказать о мисс Грейнджер хоть какую-нибудь гадость с особым, похожим на извращенное, удовольствием. Брезгливо сморщившись, Гермиона дочитала очередные выдумки этой «акулы пера» и возмущенно фыркнула:

— На этот раз наша чудесная сочинительница басен додумалась до того, что я, по-видимому, беременна.

На какую-то секунду Люциус почти неуловимо напрягся (и она почувствовала это), а потом коротко бросил:

— Понятно. Это действительно так?

— Если и так, то я как-то не в курсе.

Малфой ничего не ответил, но Гермионе вдруг стало интересно, что же думает на эту тему сам он.

«Как он среагировал бы на мою внезапно случившуюся беременность? Понятно, что я всегда очень осторожна, но ведь практически никакие средства контрацепции не могут гарантировать стопроцентной защиты. Особенно если учесть, как часто мы с Люциусом занимаемся любовью».

Глубоко вдохнув, она все-таки решилась продолжить щекотливую тему и посмотреть на его реакцию.

— Было бы довольно странно, если бы это оказалось так. Мало того, что я применяю противозачаточные заклинания, в дополнение к ним пользуюсь еще и магловскими мерами предосторожности… Так что… надеюсь, что это обезопасит меня вдвойне, — договорила и искоса взглянула на Малфоя.

— Знаешь, я почему-то и предполагал нечто подобное, — спокойно прокомментировал тот, едва оторвавшись от газеты.

И это его вальяжное мужское самодовольство вдруг вызвало у Гермионы такое раздражение, что с громким шлепком она бросила журнал на стол.

— А тебе не довелось самому подумать о том, как мы будем предохраняться? Или ты считаешь, что проблема нежелательной беременности должна целиком и полностью ложиться лишь на женские плечи? «Мое мужское дело маленькое, я любовью занимаюсь». Так, да?

Наконец-то опустив газету, Люциус поднял на нее глаза.

— Да я, собственно говоря, не сомневался в твоей предусмотрительности. И мне казалось, что начать спрашивать об этом или, тем более, давать советы будет несколько оскорбительно для тебя.

— И все равно ты не должен был пускать ситуацию на самотек, — неодобрительно буркнула Гермиона и сердито нахмурилась.

Ее очередная эмоциональная вспышка заставила Малфоя вздохнуть.

— Дорогая, но ты тоже никогда не поднимала тему контрацепции. И я имел полное право думать, что тебе просто не хочется обсуждать ее. Почему же именно сегодня ты так взволнованна обсуждением этого вопроса?

— Потому что в жизни всегда есть место неожиданностям… дорогой. От аварий не застрахован никто. И сегодня мне вдруг стала интересна твоя реакция, если я и впрямь окажусь… беременной.

По-прежнему уставившись в разворот газеты, Люциус долго молчал, явно обдумывая ее слова. Но потом размеренно и спокойно отозвался:

— Вот и славно. Но мне кажется, что этот мост нам будет лучше пересечь тогда, когда мы наконец приблизимся к нему.

Глубокий вздох заметно приподнял ее грудь. Гермиона, конечно же, понимала, насколько бесполезно, насколько глупо повела себя снова. Продолжать этот разговор сейчас не имело никакого смысла. Люциус совершенно ясно дал ей понять, что в который раз она выглядит капризным ребенком, цепляясь к нему со своими смешными, по сути, претензиями.

Она поднялась из-за стола.

— Прости… Я опять несу какие-то глупости, — подойдя к Люциусу, она поцеловала его макушку. — Мне, пожалуй, пора. Пойду, поднимусь наверх. Соберусь на работу.

Но была вынуждена остановиться, задержанная его рукой. Малфой поднес ее ладошку к губам и мягко улыбнулся.

— Ты, кажется, опять забыла одну вещь.

— И что же именно?

Отпустив руку Гермионы, он снова уткнулся в «Ежедневный Пророк» и только потом ответил с мягкой улыбкой на губах: