Познавая прекрасное (ЛП)

– Да, спасибо, – Гермиона понимала, что вчерашние события придется как-то объяснить и не желала, чтобы Рон начал выпытывать то, говорить о чем совершенно не хотелось. – Правда, Рон, я в полном порядке. Просто… вечером все оказалось – чересчур. Меня впечатлила реставрация Ковент Гардена и то, что вижу родителей рядом с волшебниками, что нахожусь в магловском мире с тобой, да и Кингсли тоже постарался. Мне вдруг стало неловко и неуютно в том мире, который раньше я считала родным, понимаешь? Иногда такое происходит: человеку становится больно, даже если причину этой боли объяснить невозможно…

– Кингсли сказал, что ты ужасно разозлилась, когда увидела на спектакле Малфоя, – осторожно проговорил Рон, удивленный, что Гермиона почему-то не упоминает об этом.

И она почувствовала, как внутри что-то екнуло. Надежда избежать любого упоминания о происшедшем оказалась тщетна. Взяв себя в руки, Гермиона заговорила как можно спокойней, хотя знала – румянец уже полыхнул по щекам.

– Ах, да, и это тоже… Как-то не ожидала, что окажусь в магловском театре в компании Пожирателя. Забавно, не находишь?! Так или иначе, я высказала Кингсли все, что думала на эту тему! – и неловко засмеявшись, поднялась с кровати, давая понять, что разговор окончен.

Рона, конечно же, ни капельки не убедили ее слова, но он отчетливо осознал, что продолжать не стоит, и начал собираться на работу. Его, в принципе, удовлетворило то, что Гермиона чувствует себя достаточно хорошо, чтобы отправиться в Министерство. Ее невероятная моральная выносливость не переставала поражать.

Уже усевшийся завтракать, в то время как Гермиона одевалась в спальне, он поднял голову, лишь услышав, как она входит в кухню. Ложка невольно упала в кукурузные хлопья. Для того, кто накануне вечером бился в истерике от необъяснимой боли, Гермиона выглядела невероятно. Пышная блестящая копна волос, завитки которой она подобрала наверх, выпустив только пару локонов по бокам, обрамляла нежное личико. На ней был надет строгий, но очень сексуальный облегающий жакет. Широкий пояс, обвязанный вокруг талии, заставлял обратить внимание на вызывающую стройность, а юбка, казалось, обнимала бедра. Даже каблуки Гермиона надела сегодня выше, чем обычно, и ошеломленный Рон с интересом отметил это, когда понял, что не может отвести глаз от ее ног.

– Вот это да! Ты выглядишь …

– И как же? – не удивившись, задала вопрос Гермиона.

– Великолепно… – ничего не понимая, пробормотал Рон.

– Спасибо, дорогой, – улыбнувшись, она на ходу куснула тост и, быстро поцеловав его в макушку, направилась к двери. – Пока, Рон! Удачного дня!

Вскоре входная дверь хлопнула, оставляя смущенного и изумленного Рона одного. В тихой и пустой квартире.

В кабинете Гермиону уже ждала сова с запиской от Кингсли Шеклбота: он извинялся за вчерашний вечер и просил зайти к нему сразу же, как только придет на работу. Догадываясь, о чем хочет поговорить министр, она направилась в его кабинет, собираясь чистосердечно извиниться за свое поведение и объяснить все точно так же, как утром объяснила Рону.

Дейдра была уже на месте, и они с Гермионой снова обменялись весьма нелюбезными взглядами, как и несколько дней назад. Торопясь покинуть приемную, она решительно прошла к министру и увидела на его лице то же самое беспокойство, что и накануне.

– Гермиона, – мрачно произнес Кингсли. – Спасибо, что пришла так быстро. Присаживайся. Для начала, хочу извиниться за то, что пришлось пережить тебе вчерашним вечером. Я знал, что рискую, приглашая Малфоя, но на такую острую реакцию, честно говоря, не рассчитывал… – не дав ему закончить, Гермиона перебила.

– Ох, нет, Кингсли, это я должна извиниться перед тобой. Я вела себя опрометчиво и по-детски, прости. Ты правильно сказал – время не стоит на месте, и я не имею права не доверять, когда ты утверждаешь, что Люциус Малфой изменился. Просто вчера нахлынуло так много всего – музыка, встреча с родителями, и с бывшим Пожирателем Смерти… Это оказалось для меня чересчур. Но я действительно должна учиться, лучше управлять своими эмоциями. И я постараюсь, правда.

Кингсли Шеклбот приоткрыл рот от удивления. Он не мог поверить, что перед ним сидит девушка, бившаяся лишь прошлым вечером в жуткой истерике. Некоторое время, пока министр думал, как перейти к следующему вопросу, в кабинете царила тишина.

– Хорошо, хорошо… Я рад, что ты чувствуешь себя лучше. Если могу чем-то помочь… – неуверенно начал он.

Гермиона же продолжила с удвоенной энергией.

– Итак, господин министр, вчера вечером, в процессе нашей… ммм… беседы… Вы упомянули, что планировали мою встречу с Люциусом Малфоем, подразумевая некую конкретную ситуацию. Что именно имелось в виду? – ясно и спокойно проговорила Гермиона, произнеся имя человека, встреча с которым уже не раз довела ее до слез, без малейшего намека на нервозность в голосе. Чем оказался поражен Шеклбот, который выдал свои объяснения скорей и откровенней, чем собирался.