Познавая прекрасное (ЛП)

Ответом стала лишь загадочная улыбка.

— Люциус!

— Считай, дорогая, что ты столкнулась с волшебной силой слова, — он немного помолчал, но потом продолжил: — А теперь закончи, пожалуйста, то, чего я так долго жду.

Счастливо рассмеявшись, Гермиона соскользнула с мужских колен на пол.

Не желая мучить его, она быстро расстегнула брюки и освободила напряженную изголодавшуюся плоть. Желание вкусить ее, желание доставить Люциусу соизмеримое наслаждение переполняло Гермиону. И она не медлила, сразу же вобрав член так глубоко, чтобы задохнуться, чтобы сполна выполнить его просьбу, и самой насладиться вкусом, размером, твердостью обожаемого тела. И когда уже скоро Люциус, конвульсивно дернувшись, глухо застонал в тишину гостиной, этот звук показался ей прекраснейшей музыкой. Самой прекрасной из всего услышанного. Дождавшись, когда его спазмы затихнут, она поднялась и села рядом на диван, положив голову Люциусу на плечо. Тот молча обнял ее в ответ.

Еще долго они так и сидели, обнявшись. И молчали. Потому что слова казались им ненужными…

========== Глава 48. Подарок ==========

Уже лежа ночью в постели, Гермиона снова и снова прокручивала в памяти прошедший день. Сейчас, оглядываясь назад, она вдруг подумала, что почти все его события видятся ей сквозь какую-то необъяснимую, своеобразную дымку, полную тонкого эротизма и щемящей до дрожи чувственности.

«Господи, да я, наверное, никогда не перестану удивляться, насколько сильно Люциус смог изменить мою жизнь, да и саму меня… И нет! Это не только секс, не только полнота нашей физической близости, хотя, конечно, и она тоже… И все же, именно Люциус Малфой сделал так, что теперь я дышу полной грудью, живу ярко и интересно, будто пробудилась от многолетнего тоскливого сна. И пробудил меня от него самый невероятный мужчина, которого я когда-либо встречала», — Гермиона повернулась и, не произнеся ни слова, нежно поцеловала его в грудь.

Малфой тоже ничего на это не сказал, но по глубокому довольному вдоху было понятно, что ласку он все же заметил. И оценил.

— Где будет проходить прием, на который тебя пригласили?

— В официальной резиденции министра.

— Понятно… Впечатляющий особняк. Давно я там не был.

— В любом случае он не может быть более впечатляющим, чем Малфой-мэнор.

— Безусловно. Даже сравнивать не стоит…

Не поворачивая головы, Гермиона усмехнулась его неисправимому, пусть и сдержанному высокомерию.

Резиденция министра магии располагалась в огромном особняке, что находился в самом дальнем и почти безлюдном конце Косого переулка. Со стороны здание выглядело довольно скромно, собственно, как и резиденция магловского премьер-министра на Даунинг стрит, 10. Но, так же, как и та, внутри являла собой образчик нескрываемой роскоши, наверное, даже в большем масштабе — ведь площадь этого особняка (с его бесчисленными комнатами, лестницами, коридорами и прилегающей территорией парка) была еще и увеличена при помощи специальных заклинаний.

— Не поверишь, я так жду этого приема… — она прижалась к Малфою крепче. — И так хочу показаться всему волшебному миру, как… твоя женщина. Но…

— Что «но»?

Гермиона еле слышно вздохнула.

— Просто… Ты же догадываешься, что там наверняка будут и те, кто окажется не в восторге от нашего присутствия.

— Имеешь в виду господ Уизли и Поттера?

— В том числе и их.

— А еще кого?

— Думаю, Артур и Молли Уизли тоже могут быть там. И именно это беспокоит меня больше всего. По крайней мере, Рона и Гарри я уже видела с тех пор, как мы с тобой… с тех пор, как живу здесь.

— Вот это как раз меня волнует меньше всего, если только не коснется непосредственно тебя. Так что любая негативная реакция с их стороны станет признаком их же собственной вульгарной невоспитанности. Обещаю, что буду держать себя в руках, не стану задевать их первым и на провокации постараюсь не поддаваться. Кроме того, вряд ли Уизли рискнут затеять скандал на приеме не у кого-то, а у самого Шеклболта.

— Меня радует твоя сдержанная позиция, но ты не видел Молли Уизли, когда она в ярости…

Малфой приподнял бровь.

— Да неужели? А по-моему, как раз ты забыла, что я присутствовал, когда эта женщина расправилась с моей свояченицей. Заметь, одной из самых грозных ведьм нашего мира.

По телу Гермионы невольно пробежала дрожь. Воспоминание о последнем сражении (о том, что в те дни они с Люциусом были, по сути, врагами) вдруг неприятно кольнуло ее. А еще неприятней кольнуло то, что упоминал он об этом так легко и просто, как о чем-то очень далеком и уже совершенно неважном. За все время, что они были вместе, они никогда еще не говорили о том сражении, да и вообще о войне. И теперь Гермиона явственно ощутила, как ее охватывает напряжение. Казалось, на какой-то миг время повернуло вспять, и рядом с ней лежит не любимый мужчина, а противник, воюющий по другую сторону баррикад. Словно почувствовав это состояние, Люциус ласково провел ладонью по ее руке. Потом еще раз. И еще. Так прошла минута, и, поняв, что Гермиона потихоньку начала успокаиваться, Малфой ловко сменил тему.

— Надеюсь, ты перевезла в мэнор свое красное платье.