Познавая прекрасное (ЛП)

Еще не дослушав до конца, Люциус достал волшебную палочку. Его ноздри хищно раздулись, когда он приподнял руку, показывая, что готов к дуэли. По-прежнему не пытаясь остановить это безумие, Гермиона схватилась за горло: дышать она почти не могла.

Рон тоже вытянул руку с волшебной палочкой вперед. На его губах появилась слабая улыбка.

— Да… Так-то лучше, Малфой. Хоть сейчас покажешь, на что ты способен. Давай… давай посмотрим, чего ты можешь. Я жду не дождусь.

— Думаю, ты пожалеешь об этом, щенок… — Люциус продолжал медленно приближаться к нему. — Отойди, Гермиона, — бросил он, не поворачивая головы.

И та послушно шагнула в сторону. Нет, разумом Гермиона понимала, что должна что-то сделать, должна попытаться остановить их, но… желание посмотреть на это противостояние до конца оказалось таким захватывающим, что она повиновалась Малфою без единого слова.

— Ну уж нет, не пожалею, — парировал Рон. — Я ждал достаточно долго. Фурункулус!

Из его палочки выстрелил оранжевый луч, который Люциус отклонил, одним едва уловимым движением поставив голубоватый щит.

— Сектусемпра! — попытался Рон снова.

Этот луч Малфой мгновенно растворил встречной волной света. Ничего не предпринимая против Рона, он продолжал медленно, но упорно приближаться к нему.

— Так-так… милый мальчик. Значит, ты ждал этого достаточно долго? Что ж… тогда нужно было подготовиться чуть лучше, Уизли.

— Локомотор мортис! — крикнул тот, но заклинание отклонилось и ушло в сторону, так и не коснувшись ноги Люциуса.

Выкрики Рона становились все более отчаянными, он видел, что противник приблизился к нему уже почти вплотную.

— Петрификус Тоталус! Левикорпус! Инкарцеро!

На этот раз Малфой даже не потрудился поднять палочку. Казалось, синий свет щита порожден самим телом, прикрывая его целиком. Ошеломленная волшебница вдруг ощутила невольную дрожь, глядя, как неспешно и упорно движется вперед Люциус. Глядя на бывшего бойфренда. И теперешнего любовника. Где-то в уголке сознания мелькнула мысль, что нужно броситься к ним, остановить Люциуса, оттащить его, но… мысль эта исчезла так же внезапно, как и появилась.

Малфой сделал еще несколько шагов, и на лице Рона мелькнуло выражение паники. Он попытался остановить соперника в последний раз, отчаянно выкрикнув в его сторону:

— Инфламарэ саеколорум!

Из палочки в сторону Люциуса вылетело мощное пламя, и Гермиона испуганно вскрикнула, будучи почти уверенной, что оно вот-вот поразит того. Но тут же увидела, как Малфой поднял левую руку. Пламя ударило его прямо в ладонь, и Люциус приостановился и зажмурился, словно не в силах двигаться дальше. Но потом поднял голову, вытянул ладонь перед собой и сделал шаг. Во взгляде его сверкнула яростная решимость. Так, с мерцающим лицом, продолжая ладонью поглощать языки пламени, он приблизился к Рону почти вплотную. И глядя во все глаза, Гермиона понимала, что искреннее восхищение, несмотря на мучительную болезненность ситуации, охватывает ее все сильнее и сильнее.

Рон же из последних сил удерживал палочку, отчаянно пытаясь сделать так, чтобы пламя продолжало литься из нее. Заклинание давалось ему с трудом, и уже скоро он рухнул на землю, тяжело дыша от усталости. Пламя, наконец, исчезло, и Люциус опустил руку. Он глубоко вздохнул, на миг опустил голову и с силой стиснул челюсти. А потом подошел к Рону, который быстро поднялся на ноги и уставился ему прямо в глаза.

— Ты, кажется, забыл, кто я, Уизли, — привычно растягивая слова, негромко произнес Люциус. — С твоей стороны это был отчаянный поступок. Отчаянный, но глупый. Этой дуэли хотел именно ты, и мы можем довести ее до конца. Прямо сейчас. Решай. Только учти, что маленькие мальчики, которые играют с огнем, как правило, в итоге обжигают пальцы.

— Иди к черту, Малфой! — яростно прохрипел Рон.

Люциус ухмыльнулся.

— Если это самое страшное, на что ты способен, то, сам понимаешь, мне бояться нечего.

Замерев как вкопанная, Гермиона заворожено наблюдала за обеими мужскими фигурами. Сейчас она находилась от них слишком далеко, чтобы услышать, о чем идет речь.

— Молодец, Малфой! Получилось одурачить ее, да? Прикинулся невинной овечкой? Да она, дурочка, еще не поняла, с кем связалась! Но со мной вражда будет всегда, запомни. Я тебя ненавижу. Меня тошнит от одной мысли, что она… всегда гостеприимно готова для тебя, — Рон усмехнулся.

Глаза Люциуса на мгновение сузились, но он ничего не ответил. Рон с опаской глянул на палочку в руке более взрослого соперника, прикидывая, насколько легко тот сможет достать его. Но Люциус остался на месте. Затем он глубоко вдохнул, развернулся и шагнул прочь. Рон не выдержал и сделал последнюю попытку вывести ненавистного противника из себя:

— Просто помни, Малфой, когда входишь в нее… что я был там первым.

Люциус замер, и по фигуре его была заметна та холодная напряженность, которая будто заставила его заледенеть. Но потом он медленно повернулся и уже в который раз подошел к Рону. Близко-близко. И наклонился почти к самому лицу.