Познавая прекрасное (ЛП)

Правда, Люциус еще не познакомился с родителями Гермионы, но она уже рассказала им о своем теперешнем возлюбленном и даже сообщила, сколько ему лет. Понятно, что маму с отцом не особенно обрадовала эта новость, но счастье Гермионы казалось таким явным, что, тихонько посетовав, они смирились. Гермиона смогла убедить их, что Люциус настолько здоров и крепок, что, вероятно, переживет и ее. Еще она пыталась заинтересовать родителей информацией о его большой усадьбе в Уилтшире, приличном доходе и хороших деловых связях, но это не произвело на них практически никакого впечатления. Умненькая Гермиона подумала и смирилась, понадеявшись, что со временем они ко всему привыкнут. И вот тогда… вот тогда она их и познакомит.

По-счастью, Нарцисса больше в поместье не появлялась. Понятно, что иногда Люциусу приходилось видеться с ней и обсуждать какие-то вопросы, связанные с Драко. Но происходили эти встречи, как правило, на людях, в кафе или ресторане, были краткими и совершенно формальными. Гермиона пыталась принимать их как должное, хотя получалось это у нее неважно, и в глубине души она по-прежнему ревновала Малфоя к бывшей жене. В тех редких случаях, когда им приходилось сталкиваться, Нарцисса демонстративно игнорировала ее, против чего Гермиона категорически не возражала.

Еще она все чаще виделась со своими магловскими друзьями, с Милли и с Софи, которая иногда приходила на эти встречи с Драко. Как-то раз Гермионе даже удалось затащить на такие посиделки Люциуса, и ей показалось, что мир перевернулся: она сидела в баре с Люциусом Малфоем, в то время как напротив нее расположилась одна из лучших подруг в обнимку с его сыном (и по совместительству старым школьным недругом Гермионы) Драко Малфоем. Их мир и впрямь очень изменился…

Потихоньку она перестала яростно ревновать Люциуса, хотя по-прежнему и отмечала, что женщины постоянно кокетничают с ним и строят глазки. Утешало одно: Малфой ни разу не ответил на чьи-то призывы. Поэтому со временем Гермиона научилась спокойно и несколько самодовольно улыбаться, глядя на воркующих возле того соперниц.

В отличие от нее Люциус (особенно на каких-то официальных мероприятиях) до сих пор вел себя как редкий собственник. Нет, он не ревновал в открытую, но постоянно находился рядом, постоянно дотрагивался, словно бы лишний раз напоминая всем вокруг, что Гермиона принадлежит ему. И, сказать по правде, ей даже нравилось это. Иногда она даже подразнивала Малфоя, принимаясь разговаривать с кем-то из волшебников или маглов и зная, что не пройдет и нескольких минут, когда Люциус появится рядом и обнимет ее за талию. А то и вопьется поцелуем в губы. И неважно, кто наблюдает за ними в этот момент.

Зачастую это приводило к очередной (и, кстати, вполне ожидаемой) вспышке вожделения, и они оказывались в стремительных поисках укромных местечек (безлюдного коридора, заброшенной лестницы или какой-нибудь пустой комнаты), чтобы скорее утолить вспыхнувшую жажду.

Так постепенно шли месяцы, и осенние дни уже подбирались к зимним, становясь все короче, все холоднее. И трава на лужайках поместья начала отливать серебром, будучи прихваченной морозом. Люциус с Гермионой неспешно занимались переоборудованием гостиной, и наконец-то работы там оказались закончены. Постепенно они начали использовать эту комнату все больше и больше. Сначала редко, по каким-то формальным поводам, например, для приемов партнеров по бизнесу, с которыми Люциус стал встречаться достаточно регулярно, но потом все чаще и чаще. Гермиона вообще была рада видеть в Малфой-мэноре новых людей. И через некоторое время они поняли, что гостиная больше не навевает никаких воспоминаний о прошлом и его страхов. Это была просто красивая и уютная комната. И не больше. Комната, где Гермиона намеренно проводила большую часть свободного времени, где она читала, писала письма, занималась работой, взятой на дом. И просто сидела с Люциусом. Казалось, гостиная и Гермиона словно пришли в состояние какой-то необъяснимой, но чудесной гармонии. И ничего в этой комнате больше не напоминало о том времени.

Нужно сказать, что хотя наши влюбленные и посещали самые разнообразные места, больше всего времени они по-прежнему предпочитали находиться дома. Подальше от посторонних глаз и длинных языков. То время, что они проводили в поместье, было наполнено чудесным ароматом взаимной любви, и, казалось, даже сам дом постоянно подпитывал невероятную, почти животную тягу друг к другу. Они часто занимались сексом, и потребность в нем никак не уменьшалась. Как правило, их близость была теперь нежной и ласковой, хотя нет-нет между Люциусом с Гермионой и загоралось то мрачное пламя страсти, что подпитывалось частичкой тьмы, живущей в обоих. И это тоже было чудесно. И необходимо им.