Познавая прекрасное (ЛП)

Их подшучивание было восхитительно, и Гермиона чувствовала себя опьяненной таким естественным и безобидным общением с ним.

Большинство прохожих, попадавшиеся им навстречу, без стеснения разглядывали Люциуса, особенно женщины, которые совершенно откровенно пялились на него, а некоторые даже пытались поймать его взгляд и кокетливо улыбались. Гермиона то и дело чувствовала приступы болезненной ревности, но заметив, что Малфой никак не реагирует на эти авансы, немного успокоилась и ревность потихоньку уступила место гордости.

А находились и женщины, что сопровождали свои кокетливые улыбки Люциусу высокомерными взглядами на Гермиону.

— Перебьешься… Он — со мной, — невольно прошептала она про себя несколько раз.

Достигнув ресторана (шикарного, но не помпезного здания на улице Стрэнд), Гермиона расслабилась, узнав, что свободный стол для двоих можно получить без проблем. Она волновалась, что ресторан будет заполнен, и тогда будет выглядеть перед Люциусом идиоткой, но их провели к уединенному столику в углу зала. Метрдотель поначалу несколько недоуменно взглянул на Малфоя, однако впечатленный его солидностью, почтительно подал меню.

«Да уж… Производить впечатление Люциус Малфой умел всегда».

Несколько мгновений они молчали, прежде чем Люциус заговорил:

— А ваши магловские друзья в курсе, что дружат с настоящей ведьмой? — он не поднял глаз, продолжая просматривать меню.

— Нет, они ничего об этом не знают. Думают, что я — все та же старая добрая Гермиона Грейнджер, лохматая заучка, вечно сидевшая на первой парте с вытянутой рукой. Я не хотела бы волновать их реальностью моей жизни. Поэтому сказала, что занимаюсь кое-какими исследованиями в одном из закрытых институтов. Они знают, что у меня есть друг по имени Рон, который работает спортивным тренером. Но не знакомы с ним. Так что я фактически ни в чем не соврала…

— О, да… Просто не сказали всю правду, — усмехаясь, закончил за нее Малфой.

— Согласна, но это же никому не повредило, — подытожила Гермиона, определившись с выбором. — Я буду утиную грудку. Не хотите выпить вина?

— Хочу, но, если не возражаете, закажу его сам, — Люциус коротко взглянул на официанта, и тот сразу же подошел к ним.

Усмехнувшись краешком губ, Гермиона отметила про себя, что с ней или другими посетителями маглами это случалось достаточно редко.

— Мисс? — официант слегка наклонился в ее сторону.

— Утиную грудку, пожалуйста.

— Сэр?

— Говяжье филе. И бутылку «Шато Леовиль Бартон» 90-го года.

— Какой степени прожарки стейк, сэр? — в голосе официанта зазвучал французский акцент.

— Bleu.

— M’sieur, — официант забрал меню и бесшумно исчез.

Заказ Люциус сделал безупречно и со знанием дела. Он использовал чисто французский термин, который означал, что его стейк будет поджарен снаружи, оставаясь практически сырым внутри.

Его мало кто применял в магловской Британии, и по такому употреблению обычно вычисляли уверенного в себе гурмана. А еще Малфой легко и непринужденно попросил бутылку одного из лучших и самых дорогих в меню вин. Гермиона уставилась на него, слегка озадаченная подобной осведомленностью и уверенностью в себе. Этот мужчина не переставал удивлять ее.

«Даже любители маглов, вроде Артура Уизли, не знают таких подробностей!»

Он заметил, что Гермиона удивлена, и напомнил:

— Как я уже говорил, мисс Грейнджер, мы живем в очень многослойном мире. Так почему бы нам не наслаждаться плодами трудов маглов, если это доставляет удовольствие? Даже не испытывая к ним особой любви?

Она нашла его слова цинично-неприятными и тихонько вздохнула. Услышав, Люциус лаконично прокомментировал:

— Ну, вот я и разочаровал вас…

Гермиона подняла на него глаза.

— Мистер Малфой, — начала она насмешливо, — Вы подложили темный артефакт моей лучшей подруге лишь для того, чтобы дискредитировать ее отца; вы гнались за мной и моими друзьями, чтобы напасть и мучить нас, если не сказать — убить. Вы предоставили свой дом в распоряжение самому ужасному существу, жившему когда-либо на этой земле, — с этим она опустила глаза, сделала паузу, а затем снова посмотрела на него. — Неужели вы думаете, что можете разочаровать меня чем-то еще?

Болезненная тишина сгустилась вокруг них после того, как отзвучал ее горький сарказм, и действительность, как им обоим показалось, хлестко ударила и того, и другого. Но вместо ожидаемой ледяной ярости, Люциус почему-то просто смотрел на нее — пристально и спокойно, будто изучая. В ее собственных глазах, и Гермиона чувствовала это, гнева плескалось сейчас гораздо больше. Малфой продолжал молчать, так ничего и не отвечая, и неспособность понять, о чем он думает, приводила ее в бешенство.

В конце концов, он заговорил, размерено и без тени смущения на лице:

— Если вам интересно знать, мисс Грейнджер, то вы как раз не разочаровываете меня…

Сердце Гермионы пропустило удар. Все, что она могла сделать, это уставиться на него.