Познавая прекрасное (ЛП)

Он уже почти забыл, насколько хороша Гермиона на вкус. Они целовались страстно, почти яростно: так, что изумленный Рон машинально отметил, насколько отличается сегодняшняя Гермиона от той, к которой он уже почти привык за эти годы. Он был не столько поражен силой ее желания, нет! Происходящее еще и безумно возбуждало его собственное вожделение. Схватив Гермиону за затылок и путаясь пальцами в копне распущенных волос, Рон резко перевернул ее на спину, чтобы наброситься на нежный, зовущий рот с новой силой.

Рональд, как всегда, был грубоват и небрежен, и почему-то именно сегодня это неприятно задевало ее. Но многодневная потребность в физической близости была сейчас настолько велика, что Гермиона продолжала отвечать на поцелуи.

Почти задыхаясь, он застонал и отстранился, когда ощутил, как маленькие ладошки заскользили по спине ниже, с силой обхватывая его ягодицы.

«Мерлин! Не то, чтоб я жалуюсь, но… Скорее, просто не знаю, как реагировать на эту новую женщину в нашей постели…»

Гермиона же выгнула спину, и с губ сорвался стон. Хотелось лишь одного — чтобы он прикоснулся. Казалось, она горит сейчас в странном волшебном пламени, и какие-то смутные воспоминания неясными тенями мелькают на краю сознания. Когда-то она уже горела так… Попыталась дотянуться до Рона затвердевшими от прохладного воздуха, сосками: отчаянно хотелось, чтобы он дотронулся до них, вкусил их в конце концов. Даже не заметив, что рука уже сама скользнула в пижамные штанишки, Гермиона принялась ласкать свою изнемогающую от желания плоть.

Рон ошарашено уставился вниз, будто не мог поверить увиденному.

— Гермиона… ты трогаешь себя… — голос прозвучал настолько потрясенно, что она, покраснев, резко дернулась. А потом, справившись со смущением, потянулась и, взяв его за руку, заменила свои пальцы пальцами Рона. Сам он, конечно, никогда не догадывался ласкать ее так, но теперь Гермиона ясно осознавала, чего жаждет от партнера.

На несколько мгновений Рон замер, не зная, как поступить: с одной стороны — он никогда не видел, чтобы Гермиона вела себя подобным образом, но с другой — эрекция была уже практически каменной, а хотелось, чтобы девушка все-таки оказалась готова к близости. Поэтому осторожно потрогал мягкие складки, легонько и довольно неуклюже раздвигая их.

«Черт! Он так ни разу и не коснулся там, где нужен сейчас больше всего на свете!» — с губ Гермионы снова сорвался стон, но тело уже горело лихорадочным огнем вожделения, и она готова была простить даже его хроническую неуклюжесть.

Стон, раздавшийся в тишине комнаты, заставил Рона осознать, что ждать дольше он не может. Судорожно и торопливо, так и не коснувшись клитора, он неумело потер ее плоть еще несколько раз, заставив саму Гермиону толкнуться вверх, навстречу его пальцам в ожидании желанного прикосновения, но почти сразу же прервавшись, убрал руку. Не думая ни о чем, кроме собственного головокружительного желания, Рон удобно устроился между ее ног и резко ввел уже болезненно пульсирующий член во влагалище.

Гермиона была мокрой от нетерпения уже давно, но внезапное прекращение так и начавшейся толком ласки, а затем еще и поспешное неожиданное проникновение Рона, породило болезненное негодование, если не сказать гнев. Вожделение в эту же минуту исчезло, страсть утихла, осталось лишь лежать под ним пассивной бесчувственной куклой. А Рон, двигаясь судорожно и несколько хаотично, казалось, даже не заметил, как испарилось ее желание. Крепко стиснув зубы, Гермиона прикрыла глаза — она знала, что долго процесс не продлится. И правда, сделав еще несколько рваных рывков, он кончил и, что-то невнятно простонав, грузно рухнул прямо на неё.

— Черт возьми, дорогая, — задыхаясь и все еще лежа на ней, выдавил Рон. — Да что с тобой сегодня? Если продолжишь так вести себя в постели и дальше, то скоро доведешь меня до инфаркта, клянусь… — и Гермиона ощутила, как уже обмякший член выскользнул из нее, хотя любовник по-прежнему не двигался с места.

Открыв глаза, она молча уставилась в потолок. Сознание казалось абсолютно пустым. На какую-то секунду ей ужасно захотелось расплакаться от разочарования, но усилием воли заставила себя остановиться. В конце концов, она безумно рада, что Рон вернулся домой. Они провели прекрасный вечер. Что касается секса… Секс был не лучше… и не хуже, чем обычно. Да.

От этой мысли Гермиона болезненно поморщилась — тело уже давно ломило от неподвижности и тяжести все еще лежащего на ней Рона. Вдруг ужасно захотелось, чтобы он отодвинулся и, тронув уже почти спящего парня за плечо, прошептала:

— Рон… — ответом послужил лишь тихий храп, на что, глубоко вздохнув, она с огромным усилием спихнула его с себя. Пробормотав что-то невнятное, тот фыркнул и снова уснул.

Снова уставившись в потолок и размышляя над событиями дня, несколько минут Гермиона лежала неподвижно.

«Что ж… Праздник не всегда так хорош, как его ожидание», — мысленно усмехнувшись, иронично напомнила себе.