Познавая прекрасное (ЛП)

– Да. И будем вынуждены держаться холодно и отстраненно, как и повелевают приличия, – Гермиона немного помолчала. – А я не уверена, что хочу этого.

Малфой ничего не ответил.

– Люциус, я не возражаю, что пока наши отношения нужно держать в секрете, и счастлива лишь оттого, что нахожусь рядом с тобой. Но пойми: мы не сможем прятаться в мэноре вечно. Ты знаешь, как я отношусь к тебе. И я не стыжусь этого… и даже не возражаю, если жизнь моя, как ты говоришь, «осложнится». Потому что осложнения в ней случались и раньше. Также, впрочем, как и в твоей. Единственное, о чем тебе стоит спросить самого себя, – она повернулась и посмотрела ему в глаза.

– Ты стыдишься меня?

Очень долго он молча смотрел на нее, будто пытаясь прочитать ответ в ее лице. А потом наконец произнес так просто и ясно, что у Гермионы даже не возникло сомнений в его искренности:

– Ни капли.

В глазах что-то защипало, и, сопротивляясь искушению заплакать еще раз, она проговорила:

– Тогда давай вести себя так, как нам хочется. А если кто-то и узнает, то кем бы он ни был, пусть знает.

– Пусть, – тихо повторил Малфой, в глубине души восторгаясь ее решением.

Так они и пролежали еще почти два часа, не обращая никакого внимания на неудобство жесткого пола и негромко разговаривая о жизни, о неизбежных ошибках и потерях, о сопровождающих все это печалях и бесплодных сожалениях. Ни Рона, ни Нарциссу, ни один из них так и не упомянул, эти имена ни разу так и не были произнесены, но у обоих создалось ощущение, что и тот, и другая незримо присутствуют почти в каждом моменте беседы. И это было горько, но необходимо.

В конце концов за дверью послышались голоса сотрудников министерства, прощающихся друг с другом с пожеланиями отличного уик-энда. И Люциус с Гермионой вдруг одновременно подумали о том, что их уединение наверняка показалось кое-кому очень и очень подозрительным. Они неохотно поднялись, разминая затекшие конечности, и принялись приводить себя в порядок.

Оправившись, Гермиона отменила брошенные Малфоем заклинания, убедилась, что выглядит он прилично, и открыла дверь кабинета. Для того, чтобы сразу натолкнуться взглядом на Присциллу и Ормуса, которые стояли в коридоре совсем неподалеку и о чем-то тихо шептались. Увидев Гермиону, оба жутко смутились, и Присцилла, немного виновато посмотрев на нее, тут же заторопилась в дамскую комнату.

Ормус же, напротив, подошел к Гермионе и, глядя через ее плечо на стоящего в кабинете высокомерного Люциуса, спросил:

– У тебя все в порядке, Гермиона?

– Более чем.

Она не ожидала, что ответ ее прозвучит так спокойно и даже сухо.

– М-м-м… Просто вы с мистером Малфоем закрылись у тебя на несколько часов. И не только закрылись, но и использовали заклинание, блокирующие звуки. Поэтому, вполне естественно, что мы… беспокоились, – в голосе Ормуса откровенно звучали ледяные нотки, впрочем, холодным был не только его голос, но и внимательный испытующий взгляд. Он явно ждал объяснений.

– Да. Нам нужно было очень многое обсудить с мистером Малфоем и во многом разобраться. Тем более, если ты помнишь, я не видела его с самого понедельника, – Гермиона открыто и смело посмотрела ему в глаза.

Разочарованный тем, что она и не думает ничего отрицать, Ормус не отступал:

– Гермиона, ты, безусловно, имеешь право вести свою личную жизнь так, как хочется тебе, но прошу не забывать о том, что, находясь на территории Министерства магии, ты обязана работать. Причем, работать предельно открыто. И прозрачно для своего руководства.

Конечно же, в глубине души она понимала, какую непростительную глупость совершили они с Люциусом, закрывшись так основательно и так надолго. И уж конечно, не желала никаких проблем, которые пошатнули бы ее положение или повредили репутации. Тем не менее, позволить Ормусу так откровенно высказывать эти грубые претензии, Гермиона не могла. И еще одно: она не могла отделаться от мысли, что за категоричностью Снипуорта стоит не что иное, как банальная мужская ревность. И это одновременно удивляло и возмущало ее. Тряхнув головой, будто пытаясь отогнать нелепые подозрения, Гермиона быстро заговорила:

– Я попросила бы тебя, Ормус, не опускаться до дешевых сплетен и слухов, когда пытаешься оценить то, хорошо или плохо я справляюсь с поручением, которое дал мне министр магии. И могу заверить тебя, что поставленные Кингсли задачи по реабилитационной программе мистера Малфоя, я выполняю более чем успешно. Можно сказать: на пределе своих возможностей.

Снипуорт, на секунду смутившись, отвел глаза, но затем снова уставился на нее в упор и спросил еще более категорично:

– И в чем же конкретно заключается это самое твое «более чем успешно», Гермиона? Позволь узнать.