Познавая прекрасное (ЛП)

Она уже направлялась к входной двери, когда столкнулась со спускающимся по лестнице Гарри. Встретившись взглядом, Гермиона остановилась и с благодарностью обратилась к старому другу:

— Спасибо, что позволил мне остаться здесь. И прости, что заставила тебя пройти через это… Спасибо, Гарри.

Тот кивнул. Сейчас по его лицу было заметно, что он уже смирился с выбором, который сделала одна из самых близких ему людей.

— И ты не обижайся, если что не так… Гермиона, я и вправду хочу, чтобы мои друзья были счастливы. И Рон, и ты. А вместе или по отдельности — на самом деле не столь важно… Просто… придется стиснуть зубы и как-то пережить это непростое время, вот и все.

Почувствовав облегчение, смешанное с нежностью, она открыто улыбнулась в ответ.

— Спасибо, что пытаешься понять меня. Я люблю тебя, Гарри. Ты — настоящий друг…

Не дожидаясь ответа, Гермиона Грейнджер вышла за дверь. И шагнула с крыльца на оживленную часом пик улицу утреннего Лондона.

========== Глава 29. Утешение ==========

Оказавшись в толпе целеустремленно спешащих на работу людей, Гермиона несколько расслабилась и тоже торопливо зашагала к метро.

«Жизнь продолжается. Что сделано, то сделано. И после обеда ко мне придет Люциус…»

А когда уже сидела в вагоне, вдруг похолодела от кольнувшей мысли:

«Он же придет, правда? Он же точно придет?!» – ее охватил недюжинный страх того, что их разлука (пусть и короткая) могла что-то изменить в отношении к ней Малфоя, в его намерениях и планах.

Поезд тряхнуло, и Гермиона ощутила, как внутренности скручиваются от страха в тугой и болезненный узел, а к горлу начинает подниматься мерзкая и отвратительная тошнота.

«Что, если я потеряла их обоих? И Люциуса, и Рона. Нет! У меня нет никаких причин сомневаться в том, как Люциус относится ко мне. Хотя… он никогда не говорил о любви… Да и способен ли Люциус Малфой любить? Ведь ты, дурочка, именно этого ждешь от него?»

Она сознательно сосредоточилась на его прощальной фразе. «И сам я пуст без тебя…» Словно мантру повторяла Гермиона ее про себя, раз за разом прокручивая в памяти эту сцену: вспоминая его голос и то, какими были в этот момент глаза Малфоя, вспоминая выражение его лица и прикосновения. Воспоминания эти здорово грели душу, и по мере того, как поезд метро приближался к ее станции, Гермиона все больше приходила в себя и уже даже начала мысленно подтрунивать над собственными опасениями.

«Чего я, в конце концов, боюсь? Я молода, сильна, независима. И смогу прожить эту жизнь и одна, если вдруг окажется, что не нужна никому из мужчин. Разве счастье можно найти лишь в любви?»

Однако, несмотря на эти заверения, больше напоминавшие аутотренинг, она ощущала, как когтистая лапа страха, усиленного еще и тоской по Малфою, снова начала мерзко царапать душу. Гермионе ужасно хотелось, чтобы Люциус оказался сейчас рядом и развеял это муторное наваждение. Ничего уже не имело значения: ни разрыв с Роном, ни обиды и непонимание друзей – ничего! Только Люциус Малфой. Только он нужен был прямо сейчас. Гермиона не могла думать ни о чем другом, как только о желании скорее оказаться в его объятиях.

Откинув голову назад, на спинку сидения, она зажмурилась, и с губ невольно слетел тихий стон отчаяния. Придя в себя от этого звука, Гермиона тут же выпрямилась и открыла глаза. Чтобы столкнуться взглядом с сидящим напротив молодым симпатичным клерком, который открыто и приглашающе улыбнулся ей. Смущенной донельзя Гермионе пришлось быстро отвернуться и подняться с места.

«Забавно! Но ни в каких случайных знакомствах я точно не нуждаюсь!»

К счастью, нужная станция оказалась следующей и, подъехав к ней, Гермиона стремительно вышла из вагона, поднялась наверх и так же быстро прошла к телефонной будке, в которой располагался вход в Министерство магии. Еще минута, и она уже спускалась в атриум, оживленный утренней суетой.

По дороге к себе в кабинет Гермиона приветливо здоровалась со встреченными коллегами, правда, попутно ощущая легкую неловкость. Сотрудники ее отдела искренне сочувствовали и переживали, когда думали, что на прошлой неделе она и впрямь заболела. Тогда как она откровенно лгала им, на самом деле занимаясь исключительно своими личными делами.

«Как же я ненавижу, когда приходится что-то скрывать или прятать!»

Гермиона зашла в кабинет, пообещав самой себе, что до прихода Люциуса будет думать исключительно о работе. И ей это удалось: дел навалилось действительно немало и в них пришлось погрузиться с головой. Она перебирала одну кипу пергаментов за другой, попутно делая пометки на их полях или что-то записывая себе в блокнот. И почти не думала о Малфое, хотя и ждала его прихода с прежним нетерпением. Работа помогла отвлечься, и первая половина дня пролетела практически незаметно.

На часы ее заставил взглянуть лишь сердито заурчавший живот, напоминающий о том, что с самого утра нерадивая хозяйка побаловала его лишь одиноким тостом, наспех поджаренным на кухне у Гарри. Взглянув на циферблат, она резко и обрадовано выдохнула, увидев, что стрелки показывают уже больше часа пополудни.