Познавший правила

— Я, конечно, стал за последний год постарше… Но не сказать, чтобы дошёл до твоей дряхлости! — возмутился Соксон. — Я ещё молод, полон сил и вообще о-го-го!

— Это после того, как с утра песок стряхнёшь, который из суставов за время сна насыпался? — удивился Ксарг.

— Это не песок! Это пыль моей мудрости! Шрам, садись и составь компанию. Чего ты там хохочешь? — Соксон, наконец, заметил усмешку на моём лице.

— И я рад вас видеть… Мастер Ксарг!.. Мастер Соксон!.. — я сел за стол, а девушка-разносчица поставила перед мной кружку с элем.

— Не привыкай к этой гадости! — посоветовал мне Ксарг. — За полвека она превратит тебя в шар на ножках!

— Я постараюсь что-нибудь придумать, — ответил я, даже не собираясь отказываться от эля.

— Эх! Молодо-зелено! Вино надо пить! — наставительно заявил мудрец. — И даже придумывать ничего не придётся.

— Так, хватит поучать молодёжь! А то он поверит тебе ещё! — возмутился Соксон.

— Так я и не вру! — ещё больше возмутился Ксарг.

— Ага, а слухи среди высшего света Империи — полное враньё. И легенды среди мудрецов про парня, который….

— Ну всё-всё, уел! А теперь к делу! — Ксарг, как обычно, оставил за собой последнее слово и закрыл тему. — Шрам, знаю, ты почти не берёшь сейчас заказов, потому что и так себя неплохо чувствуешь. Граф Саргри на своего сына денег не пожалел.

— И, кстати, как успехи? — вклинился Соксон. — Всё-таки интересно…

— Да вот сами и оцените, мастер! — улыбнулся я, поворачиваясь в дальний угол и громко крикнув: — Драго! Ты знаком с мастерами Ксаргом и Соксоном?

Сидевший в полутёмном уголке человек зашевелился, услышав мой крик, и встал из-за стола. Он шёл, сильно прихрамывая — левая нога у него была короче правой — но очень ловко удерживал кружку с элем, не расплескав ни капли. Хромой горбун с перекошенным лицом и очень умными глазами. Но кто бы видел, кого мне привезли весной!

Ноги и руки разной длины. Кости искривлены, как стволы деревьев, выросших под сильным ветром. Лицо перекошено настолько, что кажется, будто голова постоянно наклонена. Глаза уткнулись в переносицу — и в этом косоглазии невозможно разглядеть ни ума, ни человека. На спине горб, грудная клетка впалая — молодой человек не дышал, а постоянно хрипел. И рядом — его отец, граф. Высокий и стройный, несмотря на свой возраст, мужчина. Такие должны нравиться женщинам. И когда эти двое стоят рядом, а ты знаешь, что они сын и отец — сердце кровью обливается.

Драго носил какую-то глухую хламиду до пят, и если появлялся в общем зале гостиницы — то прятался в тот самый тёмный угол, куда не долетал даже свет от камина. И никогда не выходил из него, чтобы не вызывать смех или жалость у окружающих. Если с первым он справлялся, называя свой титул, то со вторым ничего поделать не мог.

— Добрый день, мастер Ксарг! Добрый день, мастер Соксон! — он умудрился учтиво поклониться, и только я догадывался, каких трудов ему это стоило. Голос у графа был хоть и густой, но хриплый. Я бы, наверно, мог исправить и это, но он попросил оставить.

Весной мы начали с его рук, потому что я боялся трогать глаза и ноги. Полмесяца боли для обоих — для меня и для него. По чуть-чуть, понемногу, я пытался заставить его организм бороться с привычными искривлениями. И когда тело молодого графа, наконец, согласилось — мы оба пролежали час в беспамятстве. И это была только одна рука! Даже не вся — кисть! Ощущение было такое, что в ней ломают каждый сустав и каждый палец. И при всём при этом, изменения были очень небольшие.

С тех пор без зелий для снятия боли мы начинать не решались. Хорошо, Хохо подсуетился и прямо в Порту выкупил у какого-то торговца целую партию. День за днём мы с Драго садились и меняли его организм. Каждое изменение что-то перестраивало в молодом человеке, и каждый раз ему приходилось привыкать к новому телу. И теперь, к началу третьего летнего месяца, он хотя бы мог сам ходить.

— Если бы не голос, я бы вообще не узнал, — удивлённо сказал Ксарг. — Рад вас видеть, Драго! И особенно сейчас!

— Пожалуй, даже в таком виде вы уже можете не опасаться за своё будущее… — заметил Соксон. — Видал я на службе Императора людей и с большими травмами.

Драго скупо улыбнулся, хотя я чувствовал его эмоции — и знал, что он не просто польщён. Он искренне рад. Прожить двадцать лет с пониманием того, что хоть ты и граф, но графом не станешь, а если и переживёшь отца, то при большой удаче всего на пару месяцев — и вдруг получить свой шанс на будущее. Такое вообще дорогого стоит.

— Я бы предпочёл дойти до конца. Но всё равно спасибо, мастер, — ответил Драго.

— И он эль пьёт! Молодёжь! — заглянув в кружку, возмутился Ксарг.

— Предпочитаю пару местных горлодёров, — признался молодой граф. — Но не с утра же! А эль тоже неплохо глушит боль.

— Пока действуют зелья — всё хорошо, — пояснил я. — Но потом боль возвращается. Мы не можем изменить всё тело сразу — оно просто такого не выдержит. Вот и меняем по чуть-чуть. И мышцам это не нравится.

— А голос менять будете? — поинтересовался Соксон.