Позолоченная луна

Сосредоточившись на передних ногах кобылы в момент, когда они снова должны были коснуться земли, Лилли обернулась лишь один раз — и обнаружила позади себя Джорджа Вандербильта.

Как странно, подумала она, что во время скачки она видела не доброе лицо Джорджа. Вместо этого перед ее внутренним взором предстал итальянец. С каждым скачком кобылы ее мысли путались в вихре сочувствия и самолюбования. И, помоги ей Бог, страсти.

Оберегая платье от шипящих кастрюль и жирного теста, Лилли зашла в кухню, стараясь казаться легкой и беззаботной. Но при этом властной.

— Здравствуйте, миссис Смит.

— Мисс Бартелеми!

В голосе домоправительницы прозвучало то, что Лилли и так отлично знала: здесь, внизу, ей было не место. Она не была хозяйкой Билтмора — по крайней мере, пока.

Но все же домоправительница не могла указывать гостям Джорджа. Особенно теперь, когда все слуги лучше других знали, что их хозяин, возможно, влюблен в наследницу из Нового Орлеана.

Наследница. Это звучало гораздо лучше того, о чем, возможно, тоже перешептывались здесь, в нижних помещениях. Например, о том, что ее часто видели дружески и долго беседующей в конюшнях с итальянцем.

Или о том, что, как легко могли узнать слуги, у нее в Новом Орлеане было какое-то кровавое прошлое.

Или о том, что она могла быть как-то связана с убийством на станции.

Лилли заставила себя встряхнуться. Она становится трусливой и подозрительной, а ни то, ни другое ей не свойственно.

— Я просто заглянула сюда, вниз, узнать, может, я смогу найти тут эту судомойку… Как же ее звали? Кажется, Керри.

Миссис Смит наклонила голову.

— Она в том зале, отмывает сковороды, наша Керри. Будет так ужасно, если вы испортите там свое чудесное шелковое платье.

Из зоны разделки теста доносилась перебранка голосов — мужского, с французским акцентом, и женского, с резким горным говором.

— Я говорил, я тысячу раз тебе говорил, меренгу надо взбивать до тех пор, пока она не будет стоять, как башня.

— Да мне плевать было на твою меренгу, пока я не увидела, как она провалилась и начала кататься, как опоссум, что старается укрыться от охотников.

Миссис Смит поморщилась.

— Извините наших поваров. У нас пока есть несколько разногласий, но мы работаем над этим.

— Конечно. — Лилли, воспользовавшись шансом, проскользнула мимо домоправительницы. — Я даже и не думала упоминать мистеру Вандербильту о беспорядках здесь, внизу. Особенно учитывая то, в каком безупречном порядке вы держите весь остальной дом, миссис Смит.

Лилли увидела, что это успокоило миссис Смит, и она не последовала за ней в следующее помещение, но ушла в зону разделки теста, и громкость ссорящихся голосов там тут же усилилась.

Судомойка, Керри, стояла возле раковины, выпрямив спину. Рыжие волосы завивались штопором у нее на висках. По ее сжатой челюсти Лилли поняла, что та уже догадалась, что привело гостью сюда, вниз — бриллианты так бессовестно сияли здесь, среди пара и тумана от кипящих котлов.

— Итальянцы, — вырвалось у Лилли, прежде чем она успела как следует разложить свои карты, как при игре в вист. Она пожалела о своей торопливости, но делать было нечего. — Мистер Бергамини и его брат. Я хотела узнать, в безопасности ли они.

Судомойка повернулась к ней от раковины, вытирая свои распаренные руки о юбку. Казалось, она изучает лицо Лилли. Выжидая чего-то.

Лилли внутренне сжалась при мысли о том, что могло выразить ее лицо. Это может сделать ее беззащитной перед служанкой. Особенно если вспомнить о том, что эта Керри МакГрегор видела и узнала почерк на письме, которое она получила от Тейта.

Несмотря на разворот своих плеч, который всегда был царственным, и на предупреждающе приподнятые брови, Лилли подозревала, что горничная может заметить, что она нервничает.

Судомойка Керри медленно моргнула, что, кажется, было подтверждением — она решила не озвучивать свои мысли.

Лилли встретилась с ней взглядом. В нем было понимание. Все то, что служанка могла подозревать.

Смех, сорвавшийся с губ Лилли, прозвучал на секунду позже и на октаву вынужденней, чем следовало.

— Конечно, это смешно, что я вообще об этом беспокоюсь. Но, когда они так внезапно исчезли, я волновалась.

Тишина. С нарастающим беспокойством Лилли подумала, что судомойка оценивает ее.

И наконец:

— В настоящий момент они в безопасности. Но я не могу сказать, как долго это продлится.

Лилли узнала больше, чем хотела спросить. Хотя это могло выдать ее еще сильнее.

Из разделочной, где два голоса вели битву при меренге, донеслись крики.

— Да никогда! — кричала горная женщина. — Ни в жизни я не поверю, что это он пришел и сделал такое. Никогда. И этот его несчастный братик. Что стало…

Раздались звуки шагов по кафельному полу.

Лилли и служанка разом обернулись и увидели пожилую рыжеволосую женщину, повариху с лицом цвета эскарго, ворвавшуюся в комнату и потребовавшую у судомойки, полностью игнорируя Лилли: