Позолота

Ее ярость и ненависть отозвалась эхом из дюжины комнат. Но больше никаких звуков в замке не было слышно.

Перебравшись через кучу каменных обломков, Серильда очутилась в центре зала. Перед ней было возвышение и два трона, сохранившихся в первозданном виде благодаря заклинанию, защищавшему их от тлена, охватившего замок.

– Эрлкинг! – снова закричала Серильда. Она хотела, чтобы ее услышали. Она знала, что Ольховый Король здесь, за завесой. Она знала, что он слышит ее. – Ты хотел, чтобы я пришла – вот, я здесь. Отпусти дитя, а меня можешь оставить себе. Я больше не буду пытаться бежать. Буду жить здесь, в замке, если хочешь, только верни Гердрут!

Ответом ей была тишина.

Серильда осмотрелась. Она увидела усыпавшие пол осколки битого стекла. Ростки чертополоха, захватившие дальний угол и вынужденные выживать без солнечного света. Люстры, столетиями не освещавшие этот зал.

Ее взгляд вернулся к тронам.

Она так близко. Завеса здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки. Нечто эфемерное, но разрушить ее мог лишь свет полной луны.

Что происходит с Гердрут там, за пределами досягаемости? Видит ли она Серильду? Может быть, она слышит, видит, умоляет спасти ее? Должен же быть какой-то проход!.. Какой-то способ пробраться на другую сторону.

Серильда зажала ладонями уши, заставляя себя думать.

Должна быть какая-то история, размышляла она. Какой-то намек в одной из старых сказок. Она знала бесчисленное множество сказок о хороших и послушных девочках и мальчиках, которые падали в колодец или тонули в море, и оказывались в заколдованных землях, в Ферлорене, в других мирах. Значит, и здесь должна быть подсказка – ключ, указывающий, как смертному проскользнуть за завесу.

Способ наверняка есть. Серильда отказывалась признавать обратное.

Она зажмурилась.

Почему только она не спросила фрау Зауэр? Ведьма наверняка, знает десяток способов…

Ахнув, Серильда широко открыла глаза.

Фрау Зауэр – ведьма.

Ведьма.

Сколько раз она твердила об этом детям? Но ведь это была ложь – тогда. Глупая история, и даже жестокая… Она просто подшучивала над сварливой учительницей, к которой все они питали неприязнь. Причем, взаимную.

А оказалось, что это не выдумка.

Что все так и есть на самом деле.

Она, Серильда, говорила правду.

А сколько раз она рассказывала нелепую историю о том, что ее отметил бог лжи?

Но… оказалось, что ее отец действительно загадал желание одному из древних богов.

Так что она действительно отмечена Вирдитом. Лесная Бабушка это подтвердила. Стало быть, Серильда и тут не обманывала.

Она крестница бога лжи, и все же каким-то образом… все ее выдумки сбываются.

А может ли она сделать такое… намеренно?

Может ли рассказать историю и сделать ее правдой, воплотить выдумку в жизнь? А что, если это часть ее волшебного дара, часть того желания ее отца, что исполнилось много лет назад?

Пусть она носит метку лгуньи, но в ее словах будет правда, незаметная для остальных. Может быть, она вовсе никогда и не была лгуньей, скорее, летописцем или историком. А может, даже оракулом.

Она рассказывала истории о прошлом, давным-давно преданном забвению.

Создавала истории, которые могли бы произойти.

Пряла что-то из ничего.

Золото из соломы.

Серильда представила, что перед ней собрались слушатели. Эрлкинг и его придворные. Все его монстры и упыри. Слуги и прислужники – все эти измученные духи, вынужденные снова и снова умирать по эту сторону завесы.

Был здесь и Злат, заточенный где-то в этих стенах. Такой же потерянный, как и любой из них.

И Гердрут.

Они наблюдали за ней. Ждали.

Серильда глубоко вдохнула и начала.

* * *

Жили-были юная принцесса, похищенная Дикой Охотой, и принц, ее старший брат, который сделал все возможное, чтобы ее спасти. Он мчался по лесу стремительно, как только мог, отчаянно желая догнать Охоту, пока сестру не забрали навсегда.

Принц потерпел неудачу. Он не смог спасти сестру.

Зато ему удалось победить Перхту, великую Охотницу. Он пустил стрелу ей в сердце и видел, как бог смерти забрал ее душу и утащил обратно в Ферлорен, откуда когда-то удалось вырваться всем Темным.

Но был тот, кто любил Перхту. Почти боготворил ее. Эрлкинг, который прежде не знал настоящих потерь, поклялся, что отомстит мальчишке, похитившему его возлюбленную из мира живых.