Позови меня трижды

А ведь еще были воздушные шары! Кусочек неба, рвавшийся у тебя из рук! Какое удовольствие от них, если уже никогда не будет демонстрации? Воздушные шарики продавали иногда в газетных киосках, но задолго перед демонстрациями их уже раскупали, поэтому надо было караулить за месяц-два, на цыпочках заглядывая на высокий прилавок киосков.

Терех готовил крошечные иголки, обмотанные изолентой, для лопания шариков. Не то, чтобы у него это было увлечением или забавой, это, скорее, была мера предосторожности. Поэтому Катя знала, что тот, кто, воровски пробравшись сзади, лопнет такой же иголочкой ее шарик, долго будет размазывать сопли, глядя на морщинистые останки своих шаров, уничтоженных в отместку Терехом... Где же ты? Ау!

ВОСЬМЕРКА БУБЕН

Мечты это, приятные сновидения. Ага. А как проснешься, да намечтаешься, так ждут тебя круговая ненависть да разговоры о деньгах. Поэтому восьмерка бубен раньше за неприличную карту почитали. Так как же почему? Мечтать следовало о Боге, с опаской и раскаянием, хотя... Ну, так считалось. А говорить о деньгах - избави Боже! Среди приличных людей ни-ни!

В конце ноября проектный институт проводил на пенсию директора и нескольких именитых проектировщиков. Это была не просто команда, а целая эпоха самого начало индустриального строительства в городе и области. На прощальные подарки и велеречивые здравицы не скупились. А в коллективе, перебирая возможные варианты, ждали "парашютистов" на освободившиеся вакансии. Поэтому никто не удивился, что из обкома комсомола на руководящие должности пришли совсем еще молодые ребята из отдела, занимавшегося стройотрядовским движением в области. Раньше таких молодых, а им еще не исполнилось и сорока, никто и рекомендовать бы не взялся. Все-таки крупный институт, а ребята у кульманов штаны не потерли, ни одним проектом не руководили. Но это было время, когда даже партийный комитет института решил, что им просто необходим свежий ветер перемен, комсомольский задор молодости и крутой поворот к новым формам хозяйствования. Только Катя с непонятным холодком ощущала неуместность этих назначений.

Когда в жизни женщины мало любви, она ищет ее где угодно, даже на работе. Пусть должностная влюбленность - вещь нестойкая, но, очевидно, женщина слишком слабое создание, чтобы не обманывать себя. И так ли уж это плохо? Излишне говорить, что все сотрудницы института испытывали по отношению к новым руководителям разную степень влюбленности: от пылкого обожания до снисходительной доброжелательности. Всех радовал приход в их "женский монастырь" молодых комсомольских мужчин - раскованных, подкованных, с хорошо подвешенными языками.

Кто-то, а Катя хорошо знала цену этой раскованности. Она неоднократно пыталась в той же курилке сформулировать свои неясные сомнения. Но дамы слушать ее не желали, они ждали от этих перемен только светлого и доброго, как, в свое время, и Люда Владимирова. Она сейчас с трудом дохаживала нелегкую беременность, а Алексей вообще ушел из института и отношения с ней не поддерживал. Сняв в Союзе архитекторов небольшую мастерскую, он приглашал иногда женщин на шабашки. Приглашал многих, всех, кроме Кати и Люды.

Молодые руководители целый месяц ходили по отделам, демократично знакомились с персоналом, изучали специфику работы вверенных подразделений. Даже графиням было приятно после сосредоточенных строгих физиономий старого начальства видеть молодые, приветливо улыбающиеся лица. А какой замечательный ужин был организован у них в столовой под Новый год! Никогда так непринужденно и весело не проходили у них праздники, что-что, а завести аудиторию ребят в комсомоле научили! Народ с удовольствием смеялся над шутками двух команд на новогоднем КВН. Как это здорово придумали комсомольцы устроить конкурс двух команд: архитекторов и новых управленцев! Архитекторы проиграли, потому что слишком серьезно относились к своим словам, а комсомольцы сыпали шутками, не долго роясь в карманах в поисках удачного словца. Они действительно были очень веселые и находчивые! И именно это почему-то не радовало, а пугало в них Катю.

В жизни очень мало таких совпадений, а точнее - не бывает вообще! Для Кати приход новых людей, которые ничего не знают о проектировании зданий и сооружений, к ним в институт означал лишь то, что им позволено сюда прийти. Значит, близится время перемен, но вовсе не тех перемен, которых с восторгом ждали ее подруги, а тех немыслимых перемен, которые она когда-то увидела в хрустальном шаре, доставшимся ей от Макаровны. И пусть она давно забыла даже думать об этом, но эта, казалось бы, незначительная для ее жизни деталь - давно ожидаемая смена их руководства, вдруг вновь указали ей, что она снова проглядела смену времен, что они уже все, незаметно для себя, начали жить в каких-то других, холодных временах. И все, что когда-то казалось ей дикой фантазией, бредом, здесь постепенно обретает реальные очертания, становится привычным, а все они навсегда переменятся, поменяются местами и мастями, лягут совершенно в другой пасьянс, как карты в затертой колоде.

* * *