Позвоночник

– По таким невозможным лучше себя равнять, – проговорила Юна. – Чтобы было к чему стремиться. Не то, чтобы соответствовать, но хотя бы не уступать им. – Она уже успокоилась и стала для присутствующих, как всегда, опорой. Занюхнув амфетамина с Вероникой в туалете, обрела настроение. Никто не заикался о плохом. Ожидались стажёрки. – Начни ты с ним, с невозможным, жить, он станет возможным. Как хорошо бы ни трахался, однажды надоест. Лучшие качества демонстрируют не дома, а чужим, во всём блеске. Влюбляясь, тупеют. Для соплей подходят мамочки, не любовницы. Я считаю, мужчины и кинодивы хороши на расстоянии. Чуть ближе подойдёшь… думаешь: чёрт, лучше бы не подходила. "О, декаданс, случайные встречи…"1

Джиневра пожала плечами. Женя выразилась конкретно:

– За встречи можно и поиметь. Тебя имеют, и ты имей. Ничего такого, просто обмен. Забавно, кстати, что богатеи часто нули в постели. Не знаю, с чем это связано, но у меня что ни денежный, то мешок. Ты ему наряжаешься, вся из себя царица, а он потыкался немного и всё, к стенке, рад. Решает не член. Ну, для меня так, за других ничего не скажу. Есть пальцы – нет проблем. Точка джи не где-то там, а близко, главное, загиб. На две фаланги указательного пальца вглубь по передней стенке, маленький такой бугорок, как пуговка. Ну и, конечно, клитор. Если вместе то и это, хорошо. Если, пардон, ещё и жопу подключить, вообще отлично, тройной удар. Есть техники, можно точку вытолкнуть из складок наружу, чтобы ничего не надо было загибать. Тренировки всякие, шарики. Я начинала делать упражнения, терпения не хватает. Мне и так нормально, – быстрый взгляд на Юну. – Еще мужчины редко умеют правильно делать куни. Потому что не понимают, что такое женщина и как всё ощущает. Надо чередовать мягкость и жёсткость, скорость и плавность. Так, словами, не объяснить. Я считаю, у них проще. Формы и формы, чего ещё, лёгкий налёт разврата. А нам много надо. Чтобы вся на него вставала, целиком. У меня вот на мужиков давно ничего не встаёт. И не хочется.

– Кошелёк только не опускается, – усмехнулась Патриция. Её так и назвали, Патриция, при рождении. Имя она не меняла. Ей не нужен был ни имидж, ни псевдоним. Она не пряталась. Она была.

– Сексуальность зарождается в голове и прямо идёт из головы, – озвучила Юна, в кои-то веки делясь с прочими. – Бывают люди, которым особо не надо секса. Тема не встаёт. Нет мыслей. Бывают, которым надо всегда. Мастурбация воспринимается запросто, как поесть или поспать. Физически плохо, если не кончишь. Приходится отходить, как покурить. Естественная потребность. И речь не о сунь-высунь, в фантазиях такого нет, всё гораздо сложнее. К примеру, образ голой женщины, танцующей на пиратском судне, прямо на палубе, под прицелами, в окружении грязной матросни, знающей, чем кончится её танец, дрожащей под их прищурами, но продолжающей… Дрочить можно, ноги сжав, незаметно, в метро, на голый образ в голове. А вот будешь ли ты хотеть не абстрактных образов, а одного, конкретного, человека, зависит от того, насколько он сочетается (как правильно заметила Женя) со всей твоей подкоркой. Я знаю одного… с кем у нас было всего раз. Причём крышку сорвало у меня. Влечение долго висело в воздухе, ну и не выдержала. Двенадцать часов ебались. Почти подряд. Помираешь, встать не можешь, а ему: иди сюда, сука, быстро. Вот реально до смерти. Иначе не прекратить. Причём тяга вообще никак не зависит от эмоций на данный момент. Злость, нежность, пофиг ей. Она какая-то… Не фоновая, скорее… она и есть ты. Ты – это нити к нему. Из всех чакр.

– Ничего себе, – хлопнула глазами Элен. Лена удивилась. – Так разве бывает? Мужа люблю, но чтобы до смерти… Нет, это слишком. Мне на неделе дважды хватает. Это максимум. Огня не добудешь, натирать незачем. Мне на работе-то всего этого выше крыши. Сутками я о сексе не думаю. Это отвлекает. Хочется вместе что-то поделать, поездить, сходить куда-нибудь. Да и быт… Деньги, долги, дети…

– Почему один раз? – спросила Пэт, раскрыв глаза на Юну. Этот эпизод даже она слышала впервые. – Почему вы не вместе?

Спиды сняли оковы с языка. Тот с наслаждением разминался. Ответ, давно перекипевший, вылетел залпом: