Позывной "Хоттабыч"

В мой однокомнатный «лазарет» вошли двое сотрудников в стандартной форме Госбезопасности. Первым – целый полковник, плотный и дородный мужик, склонный к полноте, лет пятидесяти, с толстыми красными щеками, свисающими на скулы, подобно собачьим брылям. Второй – майор, наоборот – худой и бледный, словно холерная немочь или поднятый из гроба мертвец, с тусклыми запавшими в черепную коробку глазами. Вот, блин, подобралась команда, хоть картины с нее пиши! Но, руководству все виднее, если человек на своем месте и пользу государству приносит. А как там они выглядят со стороны – дело десятое.

– Товарищи, знакомьтесь! – произнес оснаб. – На ближайшее время ваш подопечный – товарищ Старик…

Ага, только я бы поточнее выразился – подследственный! И не важно, даже, как ко мне относится командир. И что он там такое в моей голове высмотрел. С этими товарищами, а судя по тому, как на меня зыркнул своими снулыми, как у дохлой рыбы глазами, майор – нужную информацию они из меня, разве что клещами тащить не будут. И то, только потому, что в этом мире есть другие, более действенные методы.

– Майор Мордовцев! – слегка наклонил голову тощий.

Хех, а эта фамилия более бы подошла мордатому полковнику…

– Подошла бы, – неожиданно по-доброму усмехнулся щекастый полкан, – но папа, «к несчастью», у меня был Капитоновым! Полковник Капитонов! Вячеслав Романович! – И он сунул мне плотную руку для рукопожатия.

«Мля, как же неудобно-то!» – мелькнула в моей голове мысль, когда я пожал протянутую руку.

– Да вы не тушуйтесь, товарищ Старый! – продолжая улыбаться, произнес полковник Капитонов. – По сравнению с некоторыми деятелями, с коими мне довелось… «сотрудничать» в последнее время, вы просто душка! – И он весело мне подмигнул.

Молодец, полковник! Уважаю! Настоящий профи! Раз, и мгновенно создал о себе совсем иное мнение, чем я себе навыдумывал. А я ведь и даже и не почувствовал того момента, когда он проскользнул мне под черепушку! Действительно, экстра-класс! Ничуть не хуже командира, «работу» которого я тоже в первый момент не почувствовал. С таким человеком мы точно сработаемся!

– Обязательно сработаемся, товарищ Старый! – А вот и черед майора настал.

Мои мысли, выходит, и для него, словно на блюдечке с золотой каемочкой. И захочешь, хрен спрячешь от таких «мысленных волкодавов» в хорошем смысле этого слова.

– Майор Мордовцев, Евгений Кузьмич! – коротко представился он, протянув мне руку в свою очередь.

Пожав узкую, холодную и худую ладонь майора, рукопожатие которого оказалось на редкость жестким и крепким, несмотря на всю его субтильность, я произнес:

– Буду только рад, товарищи! Но на всякий, так сказать, пожарный, предупредить хочу – не обижайтесь на старого дурака, если что! И не спешите обвинять во всех смертных грехах! Ведь я – по сути, старое дитя, взращенное иной реальностью… Вам ведь раскрыли, с кем придется работать? – Я бросил вопросительный взгляд на оснаба.

– Не волнуйтесь, товарищ Старый! – Незамедлительно отреагировал на мой вопрос полковник. – Всю имеющуюся в наличие информацию мы получили.

– Ну, тогда с Богом! – скорее по привычке, произнес я.

– Если вам это важно, товарищ Старый, то с Богом! – и, не подумав надсмехаться, либо проявлять какую-нибудь левую революционную бдительность, серьезно отозвался Вячеслав Романович. – Мы можем приступать, Владимир Никитич? – Полковник вопросительно взглянул на Виноградова.

– Да, можете, – утвердительно качнул головой профессор. – Пациент в хорошей форме… если можно так выразиться, – со вздохом добавил он.

– В каком смысле, Владимир Никитич? – насторожился полковник Капитонов. – Есть противопоказания?

– Еще какие! – фыркнул Медик. – Дедушке сто два года! Не забыли, товарищи офицеры?

– Так точно, Владимир Никитич, не забыли! – словно на плацу отрапортовал Вячеслав Романович.

Что-что, а почтение к профессору в голосе полковника было, хоть отбавляй. Уважают здесь Медика, причем, по-настоящему уважают, даже мне видно невооруженным глазом, пусть и одним.

– Все будет в лучшем виде, товарищ Виноградов! – Поддержал коллегу по цеху майор Мордовцев.

– Ох, братцы, отчего-то неспокойно у меня на сердце, – признался особистам Владимир Никитич. – Не всякий молодой такое воздействие выдержит, а тут…

– А вот для этого вы и здесь, товарищ Виноградов! – подключился оснаб. – Таких Медиков на всю страну – единицы! И, если уж вы, лучший из лучших, не сумеете ничего сделать… Тогда нам остается лишь одно – развести руками, – произнес напоследок Петров.