Позывной "Хоттабыч"

– Что, так похоже на правду? – Рябое лицо вождя собралось в морщинки, а от «добродушной» улыбки пахнуло таким лютым холодом и запахом морга, что у Лаврентия в одно мгновение свело челюсти и задергалось в нервном тике левое веко. На зеленое сукно стола посыпались злые колючие снежинки замерзающего дыхания наркома внутренних дел. – Бодиши, генацвале![29] – неожиданно опомнился Сталин, когда Берию начало основательно потряхивать от холода. – Совсэм с этим дэрмом замотался, контрол потеряль… – В речи Иосифа Виссарионовича вновь резко проступил грузинский акцент. – Ты, Лаврэнтий, еще нэ дочитал до наступления настоящей жопы! – резко и грубо заявил он, недобро сверкнув желтыми тигриными глазами.

В кабинете, тем временем, быстро потеплело, и холодные стекла песне Берии мгновенно запотели. Он стащил их с переносицы и, вытянув платок из нагрудного кармана, принялся их аккуратно протирать, время от времени бросая взгляд сквозь стекла на электрическую лампу.

– В чем фокус, Иосиф Виссарионович? – Вновь вернулся Берия к предыдущей теме разговора. – Если это не предсказания, то что? Неужели кто-то из наших Силовиков научился заглядывать в будущее?

– Можешь не гадать, – мотнул головой вождь советской рабочей черни и подлого люда, – бесполезное занятие. Это не наше будущее, вернее, будущее не нашей с тобой реальности, – огорошил наркома Иосиф Виссарионович.

– Не понял, товарищ Сталин, – подобрался Берия, считая, что в очередной раз стал объектом жестокого розыгрыша вождя.

До войны товарищ Сталин не раз «подшучивал» над верными соратниками, и не всегда его шутки бывали безобидными. Однако, после нападения Германии на СССР, такие злобные розыгрыши сами собой сошли «на нет» – не то время. Неужели он опять взялся за старое?

– Помнишь Петрова? – неожиданно спросил Иосиф Виссарионович. – Петра Петровича?

– Сеньку-то, из бывших? – мгновенно уточнил Берия, что-что, а склерозом он пока не страдал. Да и не потерпел бы Хозяин рядом с собой этакого «забывашку». – Бывший оснаб Деникинского штаба…

– Его самого.

– Помню, как же – сам этого дворянчика из лагеря по вашему личному распоряжению выдергивал. Вернуть обратно, товарищ Сталин?

– Не надо – он реальную пользу отечеству приносит… в отличие от некоторых… деятелей, – ворчливо заметил Иосиф Виссарионович. – Не о тебе, Лаврентий сказано! – заметив, как встрепенулся Берия, уточнил вождь. – А то, что дворянчик-аристократишка, так невелика беда – некоторые из наших товарищей тоже «белой кости»: управделами Совнаркома Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич – потомок старинного рода, почивший нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский – хоть и незаконнорожденный, но все ж «голубая кровь», из польской шляхты – начальник ВЧК «железный Феликс» Дзержинский и его преемник Вячеслав Менжинский. Соратница товарища Ленина – Александра Коллонтай. Да и сам Владимир Ильич, хоть и не древнего – но все же – потомственный дворянин! Акцентироваться на этом не стоит, но и забывать – не след! А что касаемо Петрова – действительно ценным кадром оказался! А кадры, как ты, Лаврентий, и сам знаешь, решают все!

– Да, товарищ Сталин.

– К тому же этот Петров – настоящий патриот своего отечества! А в данный момент – это очень ценное свойство!

– Это информация, – Берия прикоснулся пальцами к раскрытой папке, – каким-то образом связана с Петровым?

– Косвенно, но связана…

Берия заинтересованно поерзал – Хозяин не поставил его в известность, какими задачами нагрузил внезапно освобожденного из мест заключения Сеньку-контрика. О его способностях Мозголома Лаврентий Павлович был изрядно наслышан. Но Сталин выдернул его с кичи явно не за этим. А вот зачем? Это до сих пор оставалось загадкой.

– Товарищу Петрову было поручено одно важное и секретное задание, – тягуче и неспешно продолжил вождь, – подготовить экспериментальную группу бойцов, абсолютно невосприимчивых к посмертному Некровоздействию!

– Ох, ты! – не сдержавшись, воскликнул Берия. – Неужели ему это удалось, товарищ Сталин?

Использование погибших бойцов Красной Армии Некромантами врага являлось одной из самых больших проблем этой войны. И дело не было не только в полном отсутствии у Советов специалистов подобного класса, дело было в полном неприятии, как Сталиным, так и высшими руководителями страны самого принципа посмертного использования павших, как противного самой человеческой природе. К слову, и православная и католическая церкви предавали Некромантов полной и безоговорочной анафеме. Ведь для создания Некротических конструктов требовалась отнюдь не Сила, требовалась настоящая Жизненная Энергия – Прана. Именно для её получения и дымили трубы многочисленных крематориев и круглосуточно «работали» газовые камеры концлагерей. Лишь массово уничтожая себе подобных, можно было собрать достаточное количество Праны для «оживления» Некротических монстров.