Позывной "Хоттабыч"

– Сам, – подтвердил оснаб. – Ты, Семен Иваныч, часто видел, чтобы Хозяин подобные корочки собственноручно подписывал?

Младенцев даже сказать от изумления ничего не смог, а лишь отрицательно мотнул головой.

– Всего открыть я тебе не могу, сам понимаешь уровень секретности. Но дедок этот, ох, как непрост! Он лишь недавно пробудился, а уже таких дел сумел наворотить… Меня, как ты понимаешь, назначили его личным куратором. Руководством поставлена задача: в кратчайшие сроки инициировать старика…

– Ну, до этого я и сам уже допер, – немного успокоившись, произнес генерал. – Раз ты его ко мне притащил – значит нужна инициация. Но почему у меня-то, Петр Петрович? Разве у контрразведки своих мощностей нет?

– Таких как у тебя – нет! У вас тут все, можно сказать, поставлено на поток – пробужденных собирают чуть не по всей стране. А в Особом отделе – лишь единичные.

– Логично, – согласился генерал-майор. – Какой у нас срок на инициацию?

– Вчера.

– Вы там чего все с ума посходили? – Вновь занервничал Младенцев. – Это невозможно! Да еще и такой древний кандидат…

– Семен Иванович, мы с тобой оба на службе! Приказ об инициации Хоттабыча пришел с самого верха! Выше некуда! Пойдем по самому жесткому и быстрому варианту!

– Загубим деда… – вздохнул Младенцев, укоризненно глядя на оснаба. Но, как настоящий офицер, он понимал, чем может грозить неисполнение приказа. К тому же, идущего с самого верха.

– Он крепкий старик… – попытался немного разрядить накаленную обстановку произнес Петров.

– Какой у него Резерв? – осознав, что деваться некуда, по-деловому уточнил начальник училища.

– Величина Резерва неизвестна, – с каменным выражением лица произнес Петр Петрович.

– Вы что же, вашу мать, даже произвести замеры не удосужились?

– Замеряли. И неоднократно. Только дорогое оборудование пожгли.

– Теперь понятно, отчего такая спешка, – прошептал генерал-майор. – Появление на нашей стороне нового внерангового Силовика может кардинально переломить ситуацию на фронте и спасти тысячи жизней! Приблизить победу…

– Теперь понимаешь всю важность ситуации, товарищ генерал-майор?

– Будем работать, товарищ оснаб. Каким у него был первоначальный выплеск Силы при пробуждении?

– Неизвестно, – ответил Петров. – Могу только сказать, что диверсионная группа, уничтоженная полковником Абдурахмановым при пробуждении, имеющая в своем составе двух Жрецов Аненербе и одного Некроарахноида была размазана «в кашу»!

– Подожди-ка, диверсионная группа… Два Жреца… – Сложил два плюс два генерал-майор. – Это все-таки Резников, твою мать! Что же вы с ним сделали, ироды? – заревел Младенцев, поднимаясь со своего места и нависая на оснабом.

В кабинете явно запахло озоном, а розетки заискрили. В глазах генерала проскочили электрические разряды, а во вздернутой вверх руке с шелестом возник ослепительный Перун, разбрасывающий по сторонам изломанные молнии.

– А ну прекратить истерику! – рявкнул Петров, подскочив со стула. Его стремительно выцветающие глаза, впились немигающим взглядом в лицо начальника училища.

Генерал попытался разорвать связь с бесцветными глазами оснаба, но ему не удалось даже повернуть голову в сторону. Да он даже моргнуть не смог! Зрачки Петрова практически слились с белком и начали светиться.

– Отпусти Силу! – глухим замогильным голосом произнес оснаб, и трепещущая в руках генерала молния начала постепенно гаснуть, пока не исчезла совсем. – Сядь!

Младенцев плюхнулся задницей на стул, а его рука бессильно опала, стукнув костяшками о столешницу. Сполохи в глазах генерала так же погасли, но он все никак не мог оторвать взгляд от светящихся глаз высокорангового Мозголома.

Глава 21

– Охолонул, Сёма? – продолжая удерживать генерала под контролем, устало поинтересовался оснаб.

Его глаза, хоть и потерявшие в интенсивности свечения, но так до сих пор и не пришедшие в норму, продолжали гипнотизировать Младенцева «пустыми бельмами» без радужки и зрачков. Лоб генерала стремительно покрывался крупными каплями холодного пота. Капли собирались в ручейки, скатывающиеся меж бровей, чтобы после звонко разбиться о темную полировку столешницы.

– Если можешь соображать – кивни! – произнес Петр Петрович.

Семен Иванович заторможено кивнул, не отрывая взгляда от слабо светящихся глаз Петрова.

– Вот и ладушки! – выдохнул оснаб, на мгновение прикрыв глаза веками.

Едва между «собеседниками» прервалась незримая связь, генерал пошатнулся и, тяжело дыша навалился грудью на стол. Когда его «гость» в очередной раз распахнул веки, пугающие бельма напрочь исчезли – глаза оснаба теперь ничем не отличались от обычных человеческих глаз.

– Ты чего творишь, Семен Иванович? – мирно спросил Петров, однако за искусно закамуфлированным спокойствием оснаба фонило явное напряжение. – Что это ты сейчас устроил? Бля, как сопляк-малолетка, право слово! – Не сдержался и выругался оснаб, чего обычно себе старался не позволять. – Ты боевой генерал, Сёма! Герой Советского Союза… на мгновение! Ты охренел совсем, что ли? А если бы я не успел? А если бы ты меня пришиб? Ты понимаешь, что бы с тобою было?