Позывной "Хоттабыч"

– Как же, пришибешь вас, Мозголомов… – буркнул красный, как вареный рак, – Младенцев, утирая пот рукавом. – Небось, заранее все мои реакции просчитал?

– На том и стоим, Семен Иваныч, на том и стоим, – не стал возражать Петров.

– Так это все-таки был Резников… – Уставившись взглядом в столешницу, напыженно буркнул Младенцев. – Ты знаешь, Петр Петрович, я юлить и в ваши эти особистские бирюльки играть не приучен…

– Ага, то-то правду матку так и режешь! – усмехнулся Петров.

– Я же не дурак, Петя – два плюс два сложить еще могу!

– Ты не дурак, Сема, – покачал головой оснаб, – я дурак! Проговориться и допустить такую нелепую оплошность, – продолжил он в ответ на невысказанный вопрос генерала, – мог только полный профан! Похоже, старею, Сема… – На лицо Петрова набежала тень.

– Не прибедняйся, Петр Петрович, – наконец-то расслабился и улыбнулся генерал-майор, – и на старуху бывает проруха! Я хочу знать, что случилось с Ильей!

– Значит, так… – задумчиво произнес оснаб, «пожевывая губами». – Не отстанешь по-хорошему?

– Ты меня знаешь, товарищ Петров! – вновь набычился Младенцев.

– Я тебя предупреждал! – Оснаб резко перегнулся через стол, схватил рукой генерала за крепкую «бычью» шею и рывком приблизил его голову к своему лицу. – В глаза мне смотри, Сема! Внимательно смотри! Глаза Петрова ослепительно вспыхнули, погружая генерала «в прострацию». Оснаб подтянул рукой голову Младенцева поближе и привалился к ней – «лоб в лоб».

– Тащ генерал-майор, разреш… – В оставшуюся приоткрытой после ухода начхоза Пасичника дверь заглянул старший наставник Болдырь. – Ох, ё!.. – От открывшейся картины у него нервно дернулась щека. После чего старший наставник потихоньку ретировался, прикрыв за собой дверь до упора.

Наконец оснаб вновь прикрыл глаза и отпустил шею генерал-майора. Младенцев «желеобразным киселем» оплыл на стуле, словно из генерала вытянули костяк, и буркнул что-то невнятное сквозь сжатые зубы.

– Что, не понравилось, товарищ генерал? – хриплым голосом произнес Петр Петрович.

– Да уж, приятного мало! – наконец шевельнулся на своем месте Семен Иванович. – Все-то у вас Мозголомов не как у людей! – попенял он оснабу, потирая кончиками пальцев виски. – Все через боль, сука, и страдания… Брали бы лучше пример с Медиков!

– Ох, Семен Иванович, это не боль – боль будет впереди! – многозначительно пообещал оснаб.

– Еще мучить будешь, товарищ оснаб? – нездорово поморщился Младенцев, голова которого от «вмешательства» Петрова болезненно пульсировала.

– А то как же? – Хищно оскалился оснаб. – За знания надо платить, товарищ генерал- майор! Тебе ли не знать?

– Спасибо, что не отказал, Петр Петрович! – от души поблагодарил оснаба Младенцев.

– Подожди еще благодарить… – Глаза оснаба вновь выцвели, однако светиться в этот раз не стали.

– Твою мать! – Скрипнул зубами Семен Иванович, хватаясь руками за голову. – Ну и сука же ты, оснаб… А-а-а! – Его тело выгнулось дугой от пронзившей голову чудовищной боли, терпеть которую не было никаких сил, но Младенцев терпел.

– Не мы такие – жизнь такая! – произнес оснаб, когда его глаза вернули себе нормальный цвет радужки.

– Ага, – усмехнулся генерал-майор, – маме моей это расскажи! Ты чего ты со мной на это раз сотворил? – морщась, и потирая раскалывающуюся голову ладонями, спросил начальник училища.

– Поставил тебе «Блок» на эту информацию, – сообщил оснаб. – И захочешь рассказать кому-нибудь, кроме меня – не выйдет! Плохенький Менталист этого блока просто не заметит, среднего уровня – не вскроет, а вот если попадется кто посильней… – Петров замолчал.

– Ну уж договаривай, товарищ оснаб! – ворчливо произнес генерал-майор.

– При попытке взлома «Блока» Менталистом, равным мне по силам, либо превышающим мой уровень – тебе выжжет целый участок мозга, отвечающий за хранение этой секретной информации! Вот тогда точно будет больно, товарищ генерал-майор!

– Умеешь ты осчастливливать, товарищ оснаб, – довольно бодро произнес Младенцев, которого постепенно начало отпускать.

– Ты сам этого хотел! – жестко отрезал Петр Петрович.

– Спасибо, Петя! – бесстрашно глядя в глаза Мозголома, произнес Младенцев. – Мне действительно было нужно это узнать.

– Узнал? – усмехнулся оснаб. – Легче стало?

– Стало, – признался генерал-майор. – Я ценю что ты для меня пошел на такое…

– Аукнется мне когда-нибудь моя доброта, – усмехнулся Петр Петрович, – где-нибудь в районе вечной мерзлоты! Но давай-ка вернемся к нашим баранам, – предложил он Младенцеву. – Вернее к одному – курсанту Абдурахманову!

– А ты знаешь, Петр Петрович, а я даже рад, что это не наш Резников! – признался начальник училища. – Не представляю парня в таком… виде…

– Илья геройски погиб! – произнес Петр Петрович. – Вечная ему память! Это даже возникший на его месте новый Резников прекрасно понимает.

– Так он… поэтому Абдурахмановым стал? – догадался генерал-майор.

– Именно! – кивнул оснаб.

– Черт! Чем дольше живу, тем меньше понимаю! Хотя, вроде бы, все наоборот должно быть.