Позывной "Хоттабыч"

– Я знаю только то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого, – процитировал оснаб изречение, приписываемые историками древнегреческому философу Сократу.

– В яблочко! – усмехнулся Младенцев.

– А этим словам, между прочим, уже несколько тысячелетий! Ничто не ново под луною[45]!

– Действительно, – согласился с Петровым генерал-майор. Был бы верующим, сказал бы – чудны дела твои, Господи[46]!

– Давай ближе к телу, Семен Иванович! – Вернул задумавшегося генерала в «рабочее русло» Петр Петрович.

– Значит, тебе нужно в кратчайшие сроки инициировать деда? – переспросил начальник училища.

– Нам, товарищ генерал-майор! – ненавязчиво поправил собеседника оснаб. – Мои полномочия предусматривают постановку задач неограниченному кругу лиц, если это потребуется для выполнения задания!

– А оно потребуется… – вздохнул Младенцев.

– Уж, извини, Семен Михайлович – служба такая!

– Я вот о чем размышляю, – произнес Младенцев, – ведь у старика уже не первый «Всплеск»?

– Невозможно сказать это с точностью, – покачал головой оснаб. – Если принять за точку отсчета уничтожения группы Аненербе – то не первый.

– А если не первый, то он уже должен был спонтанно инициироваться! Ведь заморозил он того капитана…

– Заморозил, – подтвердил оснаб. – Еще неожиданный и спонтанный «Всплеск» случился, когда мы пытались разобраться, что же на самом деле произошло в самом начале…

– И какой направленности? – Тут же подобрался генерал-майор.

– Тектонико-геологической! – не скрывая кривой улыбки, произнес оснаб. – Всю Москву так тряхнуло…

– А так вот что это за землетрясение было! – воскликнул Младенцев. А мы тут себе всю голову сломали! Хоть и в Подмосковье расположение, а и нас знатно тряхнуло!

– Только его «аура» и после этого осталась «девственно» чистой! Словно он только-только пробудился! А что там произошло в действительности – мы не знаем! Эти участки памяти не открылись даже после вмешательства группы Капитонова-Мордовцева!

– Силен дедок! Теперь понятно, отчего наше командование на тебя так надавило! Ну и задачку ты мне подкинул, товарищ оснаб… – Задумался генерал-майор. – Но жесткая инициация в нашем случае не вариант – не выдержит дед… Хоть ты и уверяешь, что он крепкий старик.

– Но на многомесячные медитации у нас нет времени! – возразил оснаб.

– И это тоже проблема… – Генерал-майор забарабанил пальцами по столу.

– Есть предложения?

– Ну, можно попробовать, постепенно расшатать его психику… – слегка поморщившись, произнес Младенцев. – Не грубо, но методично – не допуская резкого обострения чувств…

– Сколько времени на это потребуется? – «в лоб» спросил начальника училища Петр Петрович.

– Ну… месяц-два, в зависимости от психического состояния старика.

– Две недели, Семен Иванович – больше не могу!

– Месяц, Петр Петрович! Не меньше, если хочешь, чтобы все боле менее нормально прошло… Хотя, какая тут нормальность? Нормальные Силовики месяцами к инициации готовятся!

– Согласен, нормальностью тут даже и не пахнет! Месяц, Семен Иванович! Пойми – больше не могу!

– Попробуем, – не особо горя энтузиазмом, – ответил генерал-майор. – Да где, черт возьми, носит этого Болдыря?

– За дверь посмотри, – улыбнулся оснаб. – Он там мучительно недоумевает, чем таким мы с тобой тут занимаемся.

– А ты откуда?… А, ну да – все время забываю о твоих возможностях. Что, и через стены в чужие головы залезать можешь?

– Увы, – «виновато» развел руками Петров, – служба такая.

– Никанор Фомич! – рявкнул во всю мощь генерал-майор, что даже стекла в окнах задребезжали. – Зайди!

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел бравый усатый «фельдфебель»:

– Тащ генерал-майор, старший наставник Болдырь по вашему приказанию прибыл!

– Вольно, Никанор Фомич, – ответил Младенцев, – проходи – садись. Поговорим «без чинов» – все мы тут одно дело делаем.

– Здравия желаю, товарищ оснаб! – В отличие от начхоза Пасичника, старший наставник был «прекрасно» знаком с Петровым и был прекрасно осведомлен, какими возможностями обладает этот неприметный товарищ, в военном френче без всяких знаков отличия. Осведомлен был еще с той, «первой», войны.

– И тебе не хворать, Никанор Фомич! – кивнул, словно ровне, бывшему белому фельдфебелю Петр Петрович.

Именно за такое отношение к «нижним» чинам, и дорожил своим знакомством с оснабом Никанор Фомич Болдырь. Он прошел к столу и занял свободный стул.

– В общем, дело такое, Никанор Фомич, – произнес Семен Иванович, – ты нашего нового курсанта уже видел?

– Это старикана того? – уточнил старший наставник. – Мне Пасичник уже пожаловался. Семен Иванович, ну в самом-то деле – нахрена он нам тута сдался? Я знаю, что пробудился, – предвосхитил ответ начальства старый служака. – Так оно того не стоит при таких сединах – не сегодня-завтра отойдет дедушка в мир иной! Только время и средства зря на него потратим!

– Ну, ты прямо как Пасичник заговорил! – хохотнул Младенцев. – Все бы так, да не совсем…

– А в чем фокус, Семен Иванович?