Позывной «Кот»

Не дойдя до источника света метров триста, колонна остановилась и, приказав всем оставаться на своих местах и поменьше трепаться, чай не на базаре, Филин пополз по мокрым от ночной сырости кочкам по направлению к свету. Запахло, да так мерзко, будто с десяток нечистых устроили на поляне пирушку из отбросов и нечистот. В глазах слезы выступили, как запахло. Подавив рвотный рефлекс, охотник ускорил темп и, обогнув колючие заросли, наконец смог оглядеть открытое пространство, после чего зло плюнул и двинулся назад.

– Нечисти вроде нет, – поделился он наблюдениями. – На поляне четверо черных, какую-то дрянь устанавливают техническую. Что не всполох, то волна смрада.

– Что делать будем? – Гном поставил пулемет на землю и привалился к стволу дерева.

– Ждать, – развел руками Филин. – Подберемся поближе, найдем удачный угол для съемки и ждем, пока начнется вторая часть марлезонского балета.

– Что там вообще?

– Поляна как поляна, ни капищ, ни символики. Такое впечатление, что от балды выбранная, но судя по следам, ходят на нее регулярно, так что значимость места сразу отбрасывать не будем. С той стороны, где я подобрался, густые кусты, колючие, продраться сквозь них только на танке, а вот рядом трава высокая, если заляжем там аккуратно, на нас и внимания не обратят. Двинулись.

Выбравшись ползком в точку наблюдения, Барин вытащил из рюкзака камеру и принялся снимать происходящее, в то время как Гном и Филин расползлись по периметру.

Четыре сгорбленные фигуры столпились около странного аппарата, больше напоминающего арку с подключенным к ней генератором. Генератор гудел, мигая лампочками и монитором. Иногда гудение усиливалось, по арке проходил разряд, ярко освещающий поляну, и после него четверо черных бросались к консоли, подключенной к общей конструкции посредством длинного толстого кабеля, и начинали править настройки, тихо переругиваясь между собой. Секунды сменялись минутами, минуты часами, а на поляне оставалась все та же картина.

Выбравшись, как показалось Гному, на наиболее выигрышный участок, охотник установил пулемет на треногу и первые полчаса напряженно наблюдал за происходящим, не забывая, впрочем, поглядывать назад. От лежания на холодной земле он замерз, не спасли даже термобелье и теплый шерстяной свитер. Пошарив в рюкзаке, охотник вытащил початую флягу коньяку. Пара глотков спиртного обжигающе побежали по горлу, а затем и по пищеводу, распространяя по телу обманчивое ощущение тепла. Сморщившись, Гном достал из кармана шоколадную конфету и, развернув фантик, отправил её в рот.

В миру звали Гнома Георгием Варенниковым, и Федора Сома он знал еще с момента окончания питерской школы охотников, где так причудливо пересеклись их дорожки. От роду Георгию было сорок годков, но коренастый рост и большая окладистая борода, из-за которой охотник и получил свой позывной, прибавляли ему лет десять. Бороду Георгий сбривать категорически отказывался, да и не мешала она заниматься основным делом – изводить под корень разную нечисть и неплохо на этом зарабатывать.

Третий в группе, некто Барин, именовался Бариновым Алексеем, майором запаса воздушно-десантных войск. Человек он был неприметный, спокойный, зачастую не конфликтный и лишенный всякой разумной инициативы, но при этом обладал навыками ведения боя в любых условиях и выбивал из ТТ десятку, вися вниз головой на турнике. Барин был одним из немногих, кто смог освоить профессию охотника на вампиров, имея за плечами солидный боевой опыт. Пил не часто, дрался еще реже, как это делают уверенные в себе сильные люди, обычно старался избежать конфликта или решить его мирным путем. А вот его коллега Гном подраться любил, и первым делом, появившись в новом для себя питейном заведении, быстро расставлял точки над i пудовыми кулаками и склочным характером. Не выгоняли Георгия только из-за того, что выпить он любил и в спиртных напитках разбирался, и зачастую оставлял в баре две, а то и три тысячи евро за заход, и потому был любим персоналом и неприкасаем для местных вышибал.

Троица подобралась знатная, слаженная. Зачастую то один, то другой прикрывали кого-то из команды на особо сложных операциях, так что разногласия между приятелями могли возникнуть разве что в баре при выборе сорта пива, да и то не часто. Пили, как правило, светлое.

Приложившись еще пару раз к фляжке, Гном глянул на часы и, вздохнув, потянулся за рацией.

– Что там у тебя, Филин?

– Все то же, что и у тебя: четыре мужика на поляне в лесу около смердящей арки.

– Так и дальше будем сидеть? Рассвет скоро.

– Посидим, ни черта с нами не случится. Все для пользы дела.

– Замерз я, как собака.

– И коньяка с собой не взял?

– Взял, – Гном хмыкнул и похлопал ладонью по лежащей рядом полупустой фляге.

– Ну, вот и сиди, только не увлекайся.