Позывной «Курсант» — 3

В последнем сне Алеша собирался завести дневник. А на первой странице этого дневника он хотел как раз воссоздать рисунок, который был им намалеван в банке. Что, если дед так и поступил? Что если он реально намутил себе этот дневник?

— Алексей…

Женский голос позвал меня откуда-то из-за деревьев. Я сначала даже не понял, что происходит. Вернее, внимания не обратил. Слишком тихо было произнесено имя. К тому же конкретно в данную секунду мои мысли занимал дневник дедули, который вполне может оказаться реальным. Однако, через минуту это снова повторилось.

— Алексей, посмотрите сюда. Сюда…

Я покрутил головой, ориентируясь на голос. Из-за берёзки выглядывала Ольга Константиновна, наша учительница этикета, которую я не видел с того дня, когда меня приняли в комсомол.

— Т-с-с… — она приложила указательный палец к губам, а потом поманила меня рукой.

Глава 8 Я внезапно получаю то, что хотел

— Ну, что, товарищи слушатели, поздравляю. Сегодня у нас с вами случится немаловажный момент…

Панасыч после своей загадочной фразы подозрительно хмыкнул и посмотрел на всю нашу группу хитрым взглядом человека, который точно знает, кому именно сейчас прилетит какая-нибудь гадкая хрень. Особенно сильно, судя по слегка ошалевшим лицам, детдомовцев впечатлило вот это его «товарищи слушатели». То есть мы вдруг внезапно стали не «черти», не «дубоголовые олухи» и даже не «криворукие идиоты, в рот те ноги». А это, между прочим, сильно настораживает. Подобные перемены скорее будут к худу, чем к добру. Тем более, когда источник перемен — Шипко.

Нет, по совести сказать, в последнее время, после того, как Подкидыш «потерялся», товарищ сержант госбезопасности вообще начал вести себя по-другому. Это уже понятно. Воспитатель перестал изображать из себя деревенского простачка и больше не впихивал в свою речь слова-присказки через предложение. У Панасыча даже внешний вид как-будто изменился. Осанка, манера вести себя, интонации голоса, поворот головы и шаг.

Шипко вдруг максимально стал не похож на «Шипко». А на «Панасыча» он теперь был похож ещё меньше. Потому как человек с отчеством Панасыч — это яркий представитель либо тех самых рабочих, либо тех самых крестьян, ради кого и строится новый мир. Так вот сейчас наш воспитатель гораздо больше подходил на какого-то белогвардейского офицера, чем на Шипко. Повадки стали слишком близки к дворянскому сословию. По крайней мере, к тому дворянскому сословию, которое мне приходилось видеть в фильмах. Лично не пересекался, конечно. Не довелось. Родился почти на столетие позже. Соответственно, все мои познания о том, как выглядели российские князья и «графья» основываются исключительно на сведениях, данных отечественным кинематографом.

И это снова убедило меня в том, что Эмма Самуиловна в коротком, но крайне содержательном разговоре не просто так напомнила товарищу сержанту госбезопасности о совместном прошлом. Ибо оно у них и правда совместное. В плане происхождения, принадлежности к сословию и вся вот эта ерундистика.

— Точно какую-то херню придумал, — тихо прокомментировал радостный вид Панасыча сидевший рядом со мной Подкидыш. — Мляха муха… Когда ж он успокоится…

Мы находились в учебном кабинете, куда нас по окончанию всех занятий и ужина притащил воспитатель. Ожидания, честно говоря, у всех были далеко не радостные. Чем шире улыбался Шипко, тем сильнее портилось у нас настроение.

Едва Панасыч нарисовался в столовой, пацаны сразу напряглись, ожидая очередного педагогического момента, ведущего к нашей мучительной и долгой смерти от перенапряжения. Потому как утром нас снова подняли ни свет ни заря, именно нас, детдомовцев и снова гоняли кругами по территории. Естественно, Панасыч и гонял. Мне кажется, он теперь до конца года не угомонится со своей местью. Правда, каких-то иных наказаний больше не последовало. Имею в виду, мытье полов, уборка снега и так далее. Сегодня Шипко ограничился только утренней физкультурой.

И вот теперь мы сидели за столами, уставившись на воспитателя хмурыми взглядами. Ожидания и правда были самые нерадужные.

— Значит так… — Шипко медленно, задерживаясь на каждом подопечном, осмотрел всю группу. — С сегодняшнего дня вы разделитель на две части. Первая — Реутов, Либерман и Разин остаются под моим началом. Вторая часть — Корчагин, Иванов и Леонид. Вашим руководителем станет другой…

Договорить Панасыч не успел. Дверь распахнулась и на пороге появился неизвестный чекист. Его я видел впервые.

— Вот, — Шипко удовлетворённо кивнул. — Товарищ сержант государственной безопасности Рыбин. Те, кого я назвал в числе второй группы, встать.

Матвей, Степан и Ленька вскочили с места. Выглядели они, прямо скажем, растеряно. Впрочем, остальные тоже ни черта пока не понимали.

Новоприбывший чекист махнул рукой, предлагая пацанам следовать за ним, и через минуту мы уже остались вчетвером. Имею в виду, включая Панасыча.

— Отлично… — протянул он, с довольным видом разглядывая меня, Бернеса и Подкидыша. Что уж Шипко нашел в этом отличного, не знаю.