Позывной «Курсант» — 3

В принципе, если не считать внезапной неопределенности, свалившейся на голову из-за какого-то непонятного передела, все остальное меня очень даже устраивало. Потому что, в своих планах я отводил основную роль как раз Ваньке и Марку. Если уж выбирать себе партнёров из всех детдомовцев, я точно так же остановился бы именно на них. Удивительное совпадение, однако…

— Итак… С сегодняшнего дня вы — группа, — сообщил Шипко. — Учиться, посещать занятия будете вместе с остальными. Но! Вы трое приступите к особой подготовке. И первым этапом мы, пожалуй, начнём с того, что каждому из вас будет дан позывной. Для тех, кто не знает, я поясню. Позывной — это термин, обозначающий условную комбинацию букв, цифр или слов, которая присваивается с целью сокрытия истинных личных данных. Ваши позывные будут известны только мне. Пока что только мне. И, само собой, товарищу Шармазанашвили. Все, что происходит внутри группы, вы ни с кем не обсуждаете. Вообще ни с кем. Вам троим предстоит отправится в Берлин. Почему группы сформированы именно так, кого-то интересует?

Шипко, замолчав, вопросительно уставился на нашу троицу.

— Ну, меня, допустим, — ответил ему Подкидыш, — только я сомневаюсь, что вы расскажите.

— Правильно сомневаешься, Разин, — усмехнулся Панасыч.

— Ага. Не понятно только, зачем спрашиваете, раз ответа не предполагается, — Ванька небрежно пожал плечами.

— Смотрю, насколько вы меня поняли. Потому что подобных вопросов у вас не должно возникать. Решения руководства и приказы вообще не должны вызывать у вас никаких вопросов. Вы окажитесь в Германском рейхе. Или Третий рейх. Называйте, как больше нравится. Вам нужно будет максимально задействовать в агентурной работе всех, кого только можно и кого нельзя тоже. В первую очередь, само собой, это должны быть люди, приближенные к Адольфу Гитлеру. Вашей целью станет не только сбор нужной нам информации, но и внедрение тех сведений, которые будут способствовать неверному представлению германской разведки о планах Советского Союза. Сведений, которые заставят их ошибаться…

Я слушал Панасыча и при этом параллельно пытался сообразить, что за прикол? Нет, насчёт Берлина понятно. С самого начала можно было предположить, нас не пошлют за границу все той же компанией, вшестером. Потому что иначе это не разведка, а какой-то дружеский вояж. Смущало другое. Почему сейчас? До окончания учебного года времени еще до хрена. Зачем делить детдомовцев на две группы на данном этапе обучения? И почему именно группа? Я, честно говоря, предполагал, что мне придётся попотеть, добиваясь участия Подкидыша и Бернеса.

Да и сама информация, которую Панасыч сейчас вываливал нам на головы, а он реально ее вываливал, немного преждевременная, как мне кажется. И это, мягко говоря. Еще вчера нас заставляли драить полы в Большом доме, а сегодня вдруг — нате! И Третий Рейх, и Адольф Гитлер. Чисто по моему мнению, мы, как бы, еще не особо к такому готовы. Особенно детдомовцы. Хотя, надо признать, из шестерых человек Панасыч оставил в кабинете самых подходящих. Но даже несмотря на это, столь внезапная откровенность Панасыча немного обескураживает.

— Извините, товарищ сержант государственной безопасности… — я поднял руку. — Можно вопрос?

— Давай, Реутов, — как ни странно, Шипко даже не разозлился на то, что я его перебил.

— Когда наша группа приступит к выполнению задач, поставленных руководством?

Бернес и Подкидыш посмотрели на меня с удивлением. Пацаны явно не догоняли, с хрена я спрашиваю подобную глупость. Ясное дело, когда. После окончания курса. Но в том и суть. Меня вдруг начало мучить смутное сомнение. Чем дольше говорил Шипко, тем это сомнение становилось крепче.

— Не руководство. Центр. Привыкайте использовать правильные слова. А насчет твоего «когда»… — Панасыч усмехнулся. Смотрел он прямо мне в глаза и взгляд у него был абсолютно серьёзным. Из этого взгляда в секунду исчезли и насмешка, и сарказм. — Вот видишь, Реутов, не ошибся я, формируя группу из вас троих. Через месяц вы приступите к своей службе…

— Когда?! — Подкидыш вскочил на ноги.

Стул, на котором он сидел, с грохотом отлетел назад. Естественно, Ванька не специально его откинул. Это не было проявлением злости или бунтом с его стороны. Подкидыш реально охренел настолько, что в данный момент не совсем контролировал свои эмоции.

— Через месяц? Вы издеваетесь?! Какая служба?! Я не готов! Какой мне Берлин, если у нас немецкий язык только сегодня начали преподавать!