Позывные Зурбагана

Пекарня находилась на берегу Ыйдыги - своенравной таежной реки, впадающей в Байкал. Мы спустились к ней по крутой тропе (мальчишки показали, где поближе пройти). Это был старый бревенчатый дом с надстройкой над серединой дома и крытой галереей вокруг надстройки.

Рядом лепились по сопке такие же бревенчатые дома, потемневшие от времени, почти черные. Старый город, серый, обомшелый Сен-Мар,- не таким быть Зурбагану!

Под пекарню, видимо, отвели один из таких сибирских домов прошлого столетия.

-Дверь открыла крепкая чернобровая женщина лет сорока, в цветастом платке. Алеша представился.

- Наконец-то! - воскликнула она обрадованно.- Сижу на вещах, жду нового пекаря. Вышла замуж и никак не могу уехать к мужу - уж он осерчал на меня. Да что ж я, проходите, пожалуйста.

Мы прошли просторные сени с прорезанным в наружной стене маленьким окошком - через него, наверно, отгружали хлеб - и очутились в самой пекарне. Узенькая лесенка в глубине вела в мезонин. Дверь налево в две жилые комнаты с видом на реку. Хозяйка провела нас в первую, проходную комнату, и мы с облегчением поставили там тяжелые вещи (книги!).

- Меня звать Васса Григорьевна. Я сегодня в ночь и уеду. Чемоданы давно собраны. Вещи эти не мои - казенные, вам останутся,- она показала на большой квадратный стол, деревянный диван, испорченную фисгармонию, стулья. В соседней комнате еще были деревянные кровати, полки для книг, старомодная стеклянная горка для посуды, на тумбочке возле двери стоял телефон.

- Мне уж звонили насчет вас,- сказала бывшая завпекарней Алеше.- В этих комнатах будете жить. Вы, механик Женя и подручный, если возьмете его из общежития либо из палатки. А верхнюю светелку для приезжей врачихи определили. Научный работник она, что ли. В институте будет работать, как его - "Проблемы Севера".

- Христина! - вскричал в полном восторге Алеша. Женя быстро взглянул на него - грустно и неодобрительно.

- Вот-вот, Христина. Фамилия у нее какая-то чудная - Даль, но она из здешних, не то что мы, понаехали бог знает откуда. Вы ее знаете?

- Знаем! - весело ответил Алеша, а Женя смотрел на него сочувственно, чуть нахмурив тонкие темные брови.

- Мне уж в горсовете наказывали, чтоб никого не пускала в мезонин-то. Для начальника орса берегли. Он третий месяц в гостинице проживает. В командировке сейчас. Проездил комнату, сердешный.

- Покажите, пожалуйста, пекарню,- попросил Алеша. И мы вернулись в пекарню.

- Вот, конечно, печь. В отличном состоянии теперь,- начала Васса Григорьевна,- а уж помучилась я с ней, не приведи господи! Сверху хлеб печется, снизу - сырой. Спасибо, в отпуск на родину хороший печник приезжал, так потрудился для людей и сделал. Вот тестомешалка. Опять же шефы помогли из мостоотряда. А то ведь одни бабы работали, просто без рук оставались. Теперь же чудо, а не тестомешалка! Уж так довольна! - Васса Григорьевна подвела нас к неуклюжему, безобразному сооружению, на которое она взирала с восхищением.

- Вы только взгляните, круглая квашня! Может на колесиках передвигаться, тесто месится трехлапчатым рычагом, ну словно три руки, правда? Содержать в чистоте гораздо легче, чем эти дежи.

- А чем нагревается печь? - озабоченно спросил Алеша.

- Дровами. Уже заготовлены на зиму. Под полом сложены. Прежде ведь дом-то на сваях стоял. А мы отгородили их, получился внизу дровяник. И дрова сухие, и брать их легче зимой.

- Сколько дней пекарня простаивает?

- Как одна осталась - четвертый день.

- А как же?..

- В Сен-Маре ведь две пекарни.- Она посмотрела на часы.

Скоро машина за мной придет. Дай-ка я пока самовар вздую да напою вас, ребятки, чайком. Время еще есть.

За чаем словоохотливая Васса Григорьевна рассказала нам жуткую историю.

Дом этот когда-то принадлежал зверолову и золотоискателю. Он жил в нем с женой, матерью и тремя маленькими детьми. И вот в ноябрьскую ночь 1929 года бандиты вырезали всю семью, перерыли все вещи, видно, золото искали...

- И детей?! - ахнул я.

- И деток. Родных у них не было, и дом отошел в горсовет. Жить в нем никто не захотел. Отвели под пекарню.

- Привидения не водятся? - в шутку поинтересовался Женя.

- При нас не бывало. А при вас не знамо, как будет. Может, и черти появятся...

Васса Григорьевна фыркнула. Скоро за ней пришла машина, мы погрузили чемоданы, узлы, подсадили ее в кабину, пожелали семейного счастья и остались одни.

Медленно вошли в дом. Почему-то вздохнули. Надо было разбирать вещи. Устраиваться. Хорошо, хоть везде было выскоблено, чисто. Бывшая завпекарней сдала все в образцовом порядке.

- Ну что же, давай, Алеша, устраиваться,- сказал Женя. Но Алеша уперся.

- Сначала мы должны навестить Виталия. Уступчивый, кроткий Алеша если упрется, то уж все... Мы с Женей переглянулись и отправились вслед за Алешей в больницу. Мы еще застали палатного врача, полную седую женщину, обратились к ней с расспросами.

- Значит, вы его друзья?

Мы с Женей с возмущением переглянулись, но смолчали.

- Друзья,- подтвердил Алеша спокойно.

Врач пытливо и внимательно разглядывала нас. Разговаривали мы в вестибюле больницы.