Позывные Зурбагана

Все уселись кто где, поудобнее. Мама принесла чайник с кипятком, растворимый кофе, сгущенное молоко, печенье моего изготовления (рецепт Алеши) и чашку с блюдечком, для себя, остальным сообщила, где находится посуда.

За посудой отправились два оператора, то есть Таня и я, остальные не шелохнулись: привыкли, что гостям все подают. Ничего, мама скоро заставит их отвыкнуть.

В Москве, посидев со зваными гостями часок, она обычно заявляла, что умирает с голоду, еда в холодильнике и там что-то такое есть: «надо, кажется, жарить».

Когда у всех в руках оказались чашки с горячим, как огонь, кофе, мама попросила меня рассказать друзьям, что я «видел и слышал», когда тонул в Байкале и время вдруг взорвалось. (Маме и Алеше я уже рассказывал.)

— И как ты понял свое призвание, не забудь рассказать, — напомнил Алеша.

Все, добро улыбаясь, смотрели на меня — да, это были друзья, но я замялся…

— В чем дело, Андрей? — спросила Христина, не выпуская руки мужа.

— Терпеть не могу, когда мне не верят, — сказал я, — а то, что произошло, всем покажется невероятным.

— У тебя полно недостатков, но ты никогда не врешь, — заверила мама.

— Какие у него недостатки! — покачал головой Алеша.

— Это у тебя нет! — вздохнула мама.

— Конечно, полно недостатков, как и у большинства людей, но врать я просто не люблю. И лгунов не жалую, — согласился я с матерью.

— Мы поверим, скорее начинай рассказывать, — произнес нетерпеливый Женя.

Я вздохнул и объяснил, как сумел, свое состояние в тот последний миг, перед смертью…

— Но ты же не умер! — вмешался Виталий.

— Да, потому что за долю секунды до смерти ты вытащил меня на воздух и вы сразу стали выливать воду из моих легких. Но я умирал, уже время исчезло…

— Понятно, Андрей, не томи. А вы не перебивайте его! — сказал заинтересованный Кирилл.

— Ладно, продолжаю. Все детство я мечтал о космических странствиях — Луна, Марс, космические орбитальные станции, звездные корабли. И вдруг понял, что ничего этого мне не надо, что мне это теперь даже неинтересно. Что мне дорога только планета Земля, а на ней, по существу, лишь одна шестая часть суши — Россия. Я русский и люблю все русское и свою родину Россию. И одновременно я понял свое призвание. В этот миг я как бы увидел Землю глазами художника, у которого свое видение мира. И я должен был показать это все людям. Я даже увидел себя в будущем, и всех вас, и еще многих, кого вы не знаете. Но… вот теперь уже начинается неправдоподобное…

— Говори, — приказала мама, — о себе можешь не говорить — нескромно, а о нас расскажи. Начинай со старших.

Я покраснел, мне было неловко, все же я продолжал:

— Мама и Таня так радовались. Они получили Ленинскую премию за тот фильм, что сейчас снимают. И мама приступала к многосерийному фильму «Север»… Отец принимал участие в создании этого грандиозного фильма. Он хотел, чтобы непременно засняли все те места, по которым он когда-то проходил с теодолитом, — горы, тайга, болота, побережья рек. И еще я их увидел уже старых… в Москве. Они были вместе и казались влюбленными, как молодые, я видел их ясно.

— А меня ты видел? — поинтересовался Кирилл, не отрывая от меня заинтересованных, как у ребенка, глаз.

— Да, именно вас, Кирилл Георгиевич… Вам вручали — Нобелевскую премию. Король Швеции. Вы радовались, как мальчишка, но весь этот парад вас смешил, и вы еле удерживались от смеха.

— А за что я получил Нобелевскую премию?

— За что-то… чем теперь еще не занимаетесь.

— Черт побери!

— А как ты видел Алешу, ведь ты его видел? — спросил Виталий.

Алеша испуганно моргнул мне, чтоб помалкивал. Я успокаивающе кивнул ему.

— Видел, конечно, уже пожилым, таким красивым, осанистым. Он был уже академик, дети… несколько. Близнецы. Не пересчитал. Внуки.

Алеша облегченно перевел дух. Я его действительно видел. А женой его была Христина…

Виталий сделал было движение ко мне, он тоже хотел спросить, но чего-то испугался. И хорошо сделал, что не спросил: я видел Христину и Алешу у его могилы.

— Видел еще Женю, — продолжал я несколько смущенно (нелепо выступать в роли оракула), — Евгений Скоморохов стал известным эстрадным артистом. Маргарита инженером. Ее две дочки выросли. Старшая, Аленка, стала известной фигуристкой… Фигурное катание на льду. Видел ее в одиночном катании. А Виталий стал кибернетиком. Работал в зурбаганском НИИ «Проблемы Севера». Привез с собой любимую жену, знакомство с которой началось трагично.

— А Мишу видел? — улыбнулся Алеша.

— Да. Он заведовал этой самой пекарней, на которой выпекали лишь одно изделие — «Алешин хлеб», навсегда пришедшийся по вкусу сибирякам. Он был женат на своей немой, детей у них не было.

— А Христина? — спросил Виталий.

— Она была женой академика, я ж сказал, и сама довольно крупным ученым, доктором наук. За свой труд «Человек в экстремальных условиях» она получила Государственную премию.

Все ошалело глядели на меня.

— Однако звания ты раздаешь щедро, — рассмеялся не без неловкости отец.

— А про себя?

— А ты?

— А себя как видел? — загалдели гости.

— Мама говорит: нескромно.

— Ничего.

— Валяй, рассказывай.