Прачечная, стирающая печали

Когда Ёрым открыла дверь прачечной, внутри никого не было. Однако в воздухе витал теплый, уютный запах, оставшийся после недавнего использования сушилки, а в зеленом ежедневнике появилась новая запись. Прямо под ответом Ёрым. Прочитав ее, Ёрым уверилась, что оставил ее Хачжун. Она быстро погуглила «холодноводная голубая рыба» и обнаружила, что речь идет о тихоокеанской сельди. В ее голове щелкнуло: голубая рыбка, затерянная в жарких тропических ночах яркого города… Как интригующе! В то же время фраза «моя Фея музыкального выбора» заставила ее смутиться. «Фея, фея… О нет, кажется, я переборщила…»

– Неужели это судьба? Неужели это и правда он? А впрочем, даже если да, то он, наверное, думает, что у меня нет даже пяти тысяч вон!

Ёрым легонько стукнула себя по голове, взяла ручку и задумалась, что бы такое ответить, чтобы поддержать переписку. В животе словно порхали бабочки, и она наслаждалась этим чувством, которое не испытывала уже долгое время. Собравшись с мыслями, Ёрым сосредоточенно закусила губу и хотела было приступить к ответу, но тут у нее зазвонил телефон.

– Поён?

– Мы с учителем вернулись с обеда, а тебя нет! Ты где, онни?

– А, я сейчас в прачечной. Я заметила, что подушки у нас на стульях очень грязные. Я быстренько их постираю и вернусь.

– Хорошо, я передам учителю.

На заднем фоне Ёрым услышала спокойный голос Кёнхи:

– Ты толком не обедала, поэтому поешь, как закончишь со стиркой. Воспользуйся моей карточкой.

– Онни, ты слышала?

– Да. Передай от меня спасибо.

Ёрым поспешила завершить разговор. Она чувствовала себя немного виноватой за то, что нашла предлог сбежать с работы, который удовлетворит одержимую чистотой Кёнхи, но сердце ее колотилось от волнения. Она начала писать ответ под сообщением Хачжуна, стараясь выводить слова как можно аккуратнее.

«Забавно, что ты упомянул рыбу! Наверное, это лишняя информация, но я – Рыбы по знаку зодиака. Рыб трудно разглядеть, потому что даже самая яркая звезда этого созвездия относится всего лишь к четвертой звездной величине. Мне пока не удалось найти на небе созвездие, которое напоминало бы двух связанных между собой Рыб. Но, быть может, однажды мне это удастся. А еще, быть может, однажды моя писанина получит всеобщее признание.

И cнова лишняя информация! Я писательница. Ха-ха. Пусть даже Рыб трудно разглядеть, потому что их звезды слишком маленькие, я верю, что кто-нибудь когда-нибудь разглядит звезду во мне. Поэтому сегодняшняя песня – „Звезда“! Фея музыкального выбора».

Когда Ёрым назвалась феей впервые, то отнеслась к этому легкомысленно. Понятное дело, ей не придется объяснять незнакомцу, почему она не похожа на миленькую, красивую фею! Но теперь все изменилось. «Что, если он увидит меня и засмеет? Скажет, что никакая я не фея?» Ёрым почувствовала смесь смущения и легкой надежды на то, что однажды Хачжун узнает, кто она. «Но, послушайте, феи – это вам не только Тинкер Белл! Возьмем старую как мир „Золушку“. Ее настоящая героиня, фея-крестная, имела довольно внушительные габариты!» С этой мыслью Ёрым уверенно поставила восклицательный знак после подписи.

Кёнхи всегда критиковала Ёрым за слабо прописанные романтические линии, но с недавних пор все изменилось. При написании взаимодействия главных героев Ёрым переплетала нити любви и отношений, придавая им новую глубину. Заметив, что в последнее время Ёрым просто расцвела, Кёнхи даже спросила, не появился ли у нее парень, однако Ёрым лишь застенчиво покачала головой в ответ.

Стоило ей увидеть на подушке пятнышко от кофе или осевшую на белых плотных шторах пыль, как она бросалась в прачечную. Кёнхи всерьез забеспокоилась, не заразилась ли Ёрым ее одержимостью чистотой – порой та казалась еще привередливее, чем сама Кёнхи, – но на самом деле Ёрым при любом удобном случае искала предлог, чтобы отправиться в прачечную «Бингуль-Бингуль». Например, сегодня она пришла сюда якобы потому, что хотела постирать свой офисный плед. Хачжун по-прежнему ничего не написал под ее сообщением. Прошла уже неделя, а от него не было ни слова.

В следующую секунду в прачечную вошел Сеун, громко жуя жвачку. Он был одет в гавайскую рубашку с рисунком из пальмовых листьев.

– Должно быть, он очень занят. Прошла уже неделя, а люди обычно стирают одежду хотя бы раз в семь дней… Неужели он потерял интерес? – едва слышно пробормотала Ёрым, разговаривая сама с собой.

Надувшись и помрачнев, Ёрым перелистнула страницу, надеясь непонятно на что, и заметила следы вырванного листа. На торчащем краю можно было увидеть буквы «а» и «ё».

– Что?.. Выглядит так, будто кто-то пожевал жвачку, а потом оторвал страницу, чтобы ее туда завернуть! Неужели на той странице было что-то написано? Да, похоже на то! Но что? Какие слова могут начинаться на «а» и «ё»?

Взгляд Ёрым остановился на Сеуне, который вынимал белье из сушилки, надувая и лопая пузыри из жевательной резинки.