Прайд окаянных феминисток

Наверное, он опять все правильно сказал, потому что юридические взгляды заметно помягчали, и даже яблочная кошка перестала злобно таращиться, подумала и, опять пару секунд помедлив, согласно кивнула. И он вместе с юридической толпой пошел к столу переговоров, на ходу торопливо придумывая, как бы половчее рассказать Ядвиге о своем плане — совершенно гениальном плане, просто выдающемся плане, ведь в полную и богатую семью ребенка отдадут охотнее, — но рассказать так, чтобы яблочная кошка не встряла со своим особым мнением и не испортила впечатления. Незаметно как-нибудь рассказать.

Рассказать незаметно не удалось.

— Что у вас тут? — деловито спросила Ядвига, устраиваясь за столом и шлепая перед собой большую кожаную папку. — И попрошу не темнить. Что угодно может помешать делу. Помочь делу может тоже что угодно. Борисов, начинай ты. Так что у вас?

Все-таки не зря о Ядвиге легенды ходят. На три метра под землей видит. Бэтээр с уважением посмотрел на свою бывшую однокурсницу и честно признался:

— У меня серьезные намерения, а у Натальи немотивированное упрямство.

Яблочная кошка фыркнула и забарабанила пальцами по столу. Нюськина мама и другая юридическая тетка молча переглянулись и с интересом уставились на Бэтээра. Ядвига щелкнула языком и с удовольствием сказала:

— Хорошо придумал. Очень хорошо. Ты еще не разорился, нет? Молодец. При таком раскладе дело мы однозначно выиграем… Да, а что там с немотивированным упрямством?

Яблочная кошка перестала барабанить пальцами по столу и сухо объяснила:

— Я думала, речь идет о фиктивном браке. В интересах дела. Действительно, очень удачная идея, правильно? Но Тимур Романович сразу… в общем, оказывается, он имел в виду настоящий брак. На этой почве у нас возникли некоторые разногласия.

— Да какие там разногласия! — вмешался Бэтээр. — Подумаешь, разногласия… Договорились бы постепенно.

— Заткнись, — приказала Ядвига. — Продолжайте, Наталья Владимировна.

Бэтээр вздохнул и заткнулся, Наталья Владимировна вздохнула и продолжила:

— Тимура Романовича я знаю только три дня. Как же так сразу?.. Я не понимаю. Да и вообще, по-настоящему я замуж не хочу.

— За него? — деловито уточнила Ядвига.

— Ни за кого не хочу.

— Она феминистка, — хмуро пожаловался Бэтээр. — Ей, видите ли, мужики в доме не нужны.

— К делу не относится, мы все феминистки… — Ядвига замолчала, задумалась, наконец решительно сказала: — Так, вариант с законным браком пока не рассматриваем. По крайней мере, до урегулирования возникших разногласий. Рассматриваем другие варианты. Я тут кое-что уже приготовила…

Она уцепилась за свою папку, щелкнула замком и выволокла на свет божий пачку бумаг, при этом скороговоркой перечисляя другие варианты. Другие варианты не предполагали законного брака, и Бэтээр слушал краем уха, напряженно придумывая способы урегулирования возникших разногласий. Ишь ты, разногласия! Интересно, что она видела во сне? Хорошо бы, если бы то же самое, что и он…Бэтээр так увлекся этими мыслями, что чуть не пропустил самое главное.

— Может объявиться настоящий отец, — говорила Нюськина мама. — Вероятность, конечно, невысокая, но учитывать все-таки надо…

— Минуточку! — всполошился Бэтээр. — Что значит — настоящий отец? Он же умер!

— Вы точно знаете? — заинтересовалась незнакомая юридическая тетка. — Откуда у вас такие сведения?

— Как откуда? Из больницы! — Бэтээр перестал понимать о чем идет речь. — Мне сразу позвонили…Да это все знают. Ребята ему «скорую» сюда вызывали, когда он обгорел. Но оказалось, что не обгорел, а отравился…

— Заткнись, — опять приказала Ядвига. — Чем ты слушал? Еще не мешать обещал… Повторяю для слепо-глухо-немых: настоящий отец не известен…