Прайд Саблезуба

Если не считать нескольких оттепелей, большую часть времени температура держалась в пределах нескольких градусов ниже нуля, и можно было не опасаться, что мясо испортится. Зато обработать шкуру на холоде оказалось почти невозможно. Впрочем, некое подобие накидки-пончо для Хью Ветка изобразить все-таки сумела. Основное же цельное «полотно» шкуры отдали питекантропам. Завернувшись в него, они спали, а когда поднимался ветер, то и шли в таком виде — обнявшись и накрывшись лохматой шкурой. Попытка приучить их к обуви успехом не увенчалась — они в ней явно не нуждались, хотя готовы были подражать людям во всем.

Семен сильно беспокоился, что, увидев или учуяв поблизости мамонтов, Варя просто сбежит к ним — да еще и вместе с волокушей! При первой встрече — вдали паслась группа из пяти особей разного размера — юная мамонтиха действительно забеспокоилась. Правда, она не кинулась бежать, сломя голову, а, подняв хобот, несколько раз жалобно протрубила. Ей ответили и пошли на сближение. Семен впал в отчаяние, но ничего страшного не случилось: на некотором расстоянии мамонты остановились, потоптались на месте… развернулись и ушли. «Не признали, — подумал Семен. — Наверное, ее шерсть слишком сильно пропахла дымом». Варя плакала почти как человек… Потом успокоилась и больше звать «своих» не пыталась. Она очень любила, когда ей расчесывают пальцами шерсть и могла подвергаться этой процедуре часами. А еще она боялась далеко отходить от лагеря в одиночестве, и ее действительно приходилось в каком-то смысле пасти.

Дни Семен, как обычно, не считал. Он подозревал, что шли они не меньше месяца, прежде чем на горизонте обозначился знакомый холм — тот, на вершине которого находится «место глаз» рода Волка, а у основания — поселок.

Идти в таком составе прямо к жилищам Семен не решился и остановил караван на заснеженном берегу замерзшей реки — метрах в пятистах от крайних вигвамов. Близость большого количества людей радовала только Ветку и Семена. Все остальные, включая мамонтиху, были откровенно испуганы. Семен им сочувствовал: все привыкли и друг к другу, и к размеренному, неспешному образу жизни — так бы шли себе и шли… Кроме того, было не ясно, как лоурины отнесутся к таким пришельцам. В общем, Семен решил не пороть горячку, а все сначала разведать.

Варю они от упряжи освободили, а потом дружно и быстро воздвигли вигвам, благо слеги они тащили с собой и покрышку от них не отвязывали. Пока Семен запихивал внутрь спальные принадлежности, Ветка успела добыть огонь, а Хью притащить охапку дров. Еще минут через десять на костре уже стоял горшок, плотно набитый снегом, а Ветка резала первую порцию мяса. Почему караван не дошел до поселка, она не понимала, но решению своего мужчины подчинилась безропотно.

— Режь больше, — посоветовал ей Семен. — К нам гости направляются.

Он, конечно, вышел им навстречу:

— Приветствую вас, главные люди лоуринов! Поешьте мяса у нашего костра.

— Видал, что творит?! — обратился Кижуч к Медведю. — Вернулся воин в родное племя, и, значит, не мы его, а он нас к костру приглашает!

— Наверное, у него теперь свое племя, — пожал плечами Медведь. — Переговоры вести будем! Да, Семхон?

— Ну, вы чего… — растерялся Семен. — Опять что-нибудь не так сказал? Я же не знаю, как надо в таких случаях…

— Да ладно тебе! — махнул рукой Кижуч. — Переживем как-нибудь! Что ты свою Ветку из Нижнего мира вытянул, мы уже поняли, но зачем ты мамонта мучаешь?!

— Это не мамонт, — поправил Семен, — а мамонтиха. Ее Варей зовут.

— Вар-рей?

— Варя, Варвара.

— Ага! Ну, зови — знакомиться будем. Или перекусим сначала? Ты как, Кижуч?

— Да у них не готово еще. Давай пока на эту Варю посмотрим.

Забившаяся в кусты мамонтиха вылезать не хотела, и пришлось ее долго уговаривать. Пока шел этот процесс, Ветка успела-таки сварить первую порцию мяса и скормить его старейшинам. Наконец, мамонтиха решилась подойти к костру — она отчаянно стеснялась. Кижуч и Медведь осмотрели ее со всех сторон.

— Худая-то какая! — ужаснулся один.

— Станешь тут худым, — поддержал другой. — Жрать, небось, не дают, а волокушу таскать заставляют! Разве можно так с мамонтами обращаться?!

— Как же я ей дам-то? — начал оправдываться Семен. — Кусты для нее ломать или снег разгребать?!

— Это ж надо до такого додуматься, — продолжал негодовать Медведь, — ребенка в волокушу запрячь?! Ездил бы на собаках, как все нормальные люди!

— Да где ж я собак-то… — решил возмутиться в ответ Семен, но осекся: «Так они, значит, на собаках ездят?!» — А у вас-то они откуда?

— Из леса, вестимо, — усмехнулся Кижуч. — Твоя, наверное, работа: как ты уплыл, так наши суки вернулись. И две руки щенков привели. Только трое из них никчемными оказались — умные вроде, а волокушу таскать не хотят, лаять не могут, да и с виду настоящие волки.

— А волки…

— Волки теперь у нас под боком обитают — целая стая. Вот там — дальше, за обрывом — у них два логова. Видел, сколько следов вокруг?

— Видел, конечно. Как бы они нашу Варю не того…

— Договоришься, — легкомысленно махнул рукой Медведь.