Прах Энджелы. Воспоминания

Майкл с палкой в руке, даром что маленький, так бьется с крысами, что даже приблизиться к Финну им не дает. Конюх возвращается, от него несет портером. Вскоре за лошадью приезжает большой грузовик, а в нем трое мужчин, и они спускают из кузова к голове Финна две огромные доски. Эти трое и конюх обвязывают Финна веревками и начинают тащить его вверх по доскам, и все, кто живет в переулке, кричат на них, потому что из досок торчат гвозди и щепки, которые цепляются за Финна и рвут ему шкуру, и доски уже ярко-розовые от его крови.

Не увечьте животное.

Уважайте мертвых, а?

Эй вы, полегче там с бедной лошадью.

Христа ради, чего вы пищите? - говорит конюх. Это же труп лошадиный, и все, - и Майкл снова кидается на него, тараня его головой, размахивая кулачками, и конюх отталкивает его с такой силой, что он валится на спину, а мама в ярости бросается на конюха, а тот, перепугавшись, перемахивает через труп Финна и бежит по доскам вверх. Вечером он возвращается пьяный и ложится спать, потом уходит, а в сене что-то тлеет, и конюшня сгорает дотла, а крысы выбегают в переулок, и все ребята с собаками гонят их в сторону улиц, где живут солидные горожане.

IX

Альфи родила – и хватит, говорит мама, сил моих больше нет. Теперь все. Никаких детей.

Добрая жена-католичка, говорит папа, должна исполнять супружеский долг и покоряться мужу, иначе она пойдет в муку вечную.

Вот и пойду с удовольствием, говорит мама, только детей не надо.

Папе что делать? В мире идет война. Агенты по найму вербуют ирландцев на английские военные предприятия. Там зарплата хорошая, а в Ирландии работы нет, и пускай жене ты не нужен - зато в Англии женщин предостаточно, а здоровые мужчины воюют с Муссолини и Гитлером за границей, поэтому делай что хочешь, только знай свое место, грязный ирландец, и не пытайся метить выше.

У нас в переулке многие мужчины работают в Англии и присылают своим семьям денежные переводы. А те, получив телеграмму, бегут за деньгами на почту, а потом идут за покупками, чтобы в субботу вечером и воскресенье утром целый свет увидел, какой у них достаток. Мальчики в субботу стригутся, женщины завиваются раскаленными железными щипцами. Теперь они, не скупясь, выкладывают шесть пенсов или даже шиллинг за билет в «Савой Синема», куда ходит публика приличная - не то, что чернь, которая за два пенса набьется на галерке, и которой вечно неймется покричать в экран или поулюлюкать, когда африканцы метают копья в Тарзана, или индейцы снимают скальпы с кавалерии Соединенных Штатов. После воскресной мессы новоиспеченные богачи с важным видом шествуют домой и наедаются до отвала мясом и картошкой, конфетами и пирожными, и запросто пьют чай из изящных чашечек, которые ставят на блюдечки, чтобы чай не пролить на стол, и поднимая чашечки, оттопырывают мизинчики, подчеркивая свою утонченность. Некоторые и вовсе перестают ходить в закусочные, потому что в этих заведениях только и встретишь, что пьяных солдат да распутных девиц, да мужиков, пропивающих пособие, да жен, которые орут на них и велят им идти домой. Новоиспеченные богачи теперь появляются в ресторане «Савой» или «Стелла» и у всех на виду пьют чай, едят булочки, и, скажите пожалуйста, вытирают губы салфеточками, домой возвращаются на автобусе и причитают, что в наши дни обслуживание уже не то, что прежде. У них теперь есть электричество, и они видят все, чего прежде не видели, и с наступлением темноты включают новые радиоприемники и слушают вести с фронта. Они благодарят Господа Бога за Гитлера, ведь если бы его войска не прошлись по Европе, мужчины в Ирландии так и сидели бы дома, и чесали бы задницы, простаивая в очередях на Бирже Труда.

Иные даже поют:

Yip aye aidy aye ay aye oh

Yip aya aidy aye ay

We don’t care about England or France

All we want is the German advance

Когда становится прохладно, они включают электрический обогрев и в тепле и уюте сидят на кухне, слушают новости и говорят, что им жаль англичан, которых бомбят немцы, жаль детей и женщин - но вспомните, как они угнетали нас восемь столетий.

Семейства, чьи отцы в Англии, могут важничать перед теми, чьи отцы туда не уехали. Новоиспеченные богатые мамы в обед и в полдник выходят на порог и созывают своих детей: Мики, Кэтлин, Пэдди, идите обедать. У нас баранья ножка, изумительный зеленый горошек и мучнисто-белый картофель.

Шон, Джози, Пегги, марш домой пить чай, а ну скорей - у нас свежий хлеб с маслом и вкуснейшее утиное яйцо - такого нет ни у кого во всем переулке.

Брендан, Энни, Пэтси, идите есть - у нас черный пудинг, шкворчащие сосисочки и бисквитный тортик, пропитанный наилучшим испанским шерри.