Прах и камень

— А что будет потом? Я понятия не имею, что может ждать нас там, за высокими стенами. Но что, если всё удастся?..

Связь между нами — сделка, скреплённая клятвой на крови, но всё остальное кажется таким искренним и трогает за душу, как ничто иное прежде. Всё, казавшееся ранее мне таким ценным, тускнеет как фальшивая позолота по сравнению с теми чувствами, что вызывает во мне присутствие рядом Ро'ана. И сейчас я начинаю ощущать тревогу и страх, задумываясь о грядущем моменте расплаты по данному обязательству. Где-то внутри всё сжимается от боли: миг расплаты вырвет мне сердце из грудной клетки, заполнив её пустотой, растопчет его без всякого сожаления и навсегда выкинет из привычной жизни.

— Не время жалеть о том, что ещё не произошло, — Ро'ан тянется за маленьким топором и метает его куда-то вдаль, поражая метким броском степного зайца.

Сбоку в высокой траве слышится шорох — это скользит огромное, местами блестящее туловище Змея, который не покидает нас, а расположился неподалёку.

— У нас нет проводника, но есть огромный Змей, следующий за нами по пятам, словно дворовая собачонка, — я стараюсь придать голосу более радостное выражение и прогнать прочь тревожные мысли.

— Верно, — соглашается Ро'ан, — но я не готов довериться Богам, потому буду настороже.

Он то и дело поглядывает на Змея и всё время держится так, чтобы находиться посередине между мной и исполинским чудовищем, безмолвно наблюдающим синими зрачками за нашими действиями.

— Нам бы не помешали лошади, — усмехается Ро'ан, едва мы передохнули, — очередная злая насмешка. В пустыне они бы издохли в первый же день, но здесь, в степи, чувствовали бы себя прекрасно…

Стремительное движение сбоку — огромная треугольная голова Змея приблизилась так резко, что я едва не дёрнулась в сторону от страха. Змей смотрит на нас в упор и лениво двигает кончиком хвоста, медленно приближаясь им ко мне. Ро'ан настораживается и загораживает меня собой, задвигая за спину левой рукой, второй рукой сжимая рукоять топора.

— Нет, постой. Кажется, что он не причинит нам вреда.

— Раньше его намерения были куда понятнее, да и он сам намного разговорчивее, — замечает Ро'ан, но не прячет оружие.

Змей приближается и замирает в паре шагов, распластывая огромное чешуйчатое тело по земле, ведёт головой из стороны в сторону и терпеливо дожидается наших действий.

— Скорее всего, мы обойдёмся и без лошадей…

Мы переглядываемся, и Ро'ан делает шаг к Змею, забираясь на него верхом и втаскивая меня следом.

— На таких тварях я ещё не разъезжал, — недовольно замечает он, — но если мне покажется, что он замыслил недоброе, я прикончу его без лишних разговоров.

Я обхватываю Ро'ана за мощный торс, приникая к нему за спины, а Змей начинает скользить в густой траве по направлению к темнеющим вдали скалам.

Глава 40

Поначалу я опасаюсь того, что из-за стремительного, быстрого скольжения туловища Змея по земле я не смогу удержаться и непременно свалюсь вниз. Но кожа Змея лишь кажется гладкой и лоснящейся — на самом деле она шероховатая и прекрасно удерживает нас на месте. Одним рывком туловища Змей покрывает немалое расстояние. Кожей ног я чувствую сокращение мышц под чешуёй Змея. Сила, запертая в этом диковинном теле, кажется невероятной, как и многое из случившегося в последние дни.

Леда перед смертью сказала, что за нами приглядывают откуда-то сверху, предлагая посильную помощь. Возможно, у нас с Ро'аном на самом деле появился шанс спасти моего сына и спастись самим. Меня тревожит, что я уже несколько дней не слышала в себе отголоски присутствия сына. Лишь слабо-слабо дёргалась нить, связующая нас. И только эта едва уловимая пульсация успокаивала меня, говоря, что Силан ещё жив. Жив, но, скорее всего, находится под чарами Зверя.

А тем временем чёрные скалы-стены, подпирающие сводами клубящиеся вверху облака, всё приближаются. С каждым днём и часом. Вид их подавляет и внушает неясный трепет. Местность неуловимо меняется: в начале Змей скользил по высокой травянистой степи, сейчас же его тело движется по сухой, растрескавшейся бесплодной почве. Местами из трещин вырывается пар, обжигающий и зловонный. Мы заматываем лица тканью, стремясь хотя бы немного уменьшить дурное влияние отравы. Внезапно из одной глубокой расщелины вверх взметается столп огня и, рассыпавшись мелкими искрами, низвергается на нас. Змей недовольно шипит и дёргается — ему в паре мест прожгло чешую.

— Остановись, — приказывает Ро'ан Змею. Тот послушно замирает на месте, но кончик хвоста беспокойно дёргается из стороны в сторону. Синий взгляд полыхает нетерпением.

— Дальше будет хуже. Аврелия, садись спереди. Я накрою тебя своим телом, если вдруг земля опять начнёт плеваться огнём.