Практическая поэзия

Благодарности

Моим родителям – без вас не было бы ни меня, ни этой книги.

Моей семье – за то, что вы у меня есть.

Марианне – за то, что услышала, пришла и осталась.

Без тебя было бы одиноко.

Прошлым, настоящим и будущим учителям – за новый опыт, своевременные «пинки» и веру в меня, которая зачастую сильнее моей собственной.

Людмиле Буйловой – моей «литературной маме», которая первой разглядела во мне что-то стоящее.

Наталье Наркевич – за всё, несмотря ни на что!

Всем, с кем довелось встретиться и проститься.

Почему «Практическая поэзия»?

Вместо предисловия

Книга с этим названием должна была выйти второй. А дебютный сборник планировался и готовился совсем другим. Но… не сложилось. Половина набранной книги неожиданно и безвозвратно потерялась, а через полгода, когда у меня наконец дошли руки начать заново, я поняла, что нужно делать всё по-другому.

Почему же «Практическая поэзия»? Во-первых, потому, что в моих текстах нет витиеватых красивостей и мудрёной образности. Зато в них живёт сама жизнь, и зачастую всё стихотворение – это и есть один целостный образ. Многие сюжеты и герои выдуманы, многие срисованы с натуры. Но все чувства и эмоции, вложенные в слова, – настоящие, прожитые лично.

И даже не это главное. Главная моя цель, которая «во-вторых», – не просто «излить душу», но и передать какой-то опыт, свой собственный или чей-то ещё. Опыт, который может кому-то пригодиться.

Вот так и появилась «практическая поэзия» (звучит почти как «практическая магия»!). И кто знает, возможно это – начало нового направления в литературном творчестве.

Кстати, магия в этой книге тоже местами присутствует!

Я рада, что мой первый сборник наконец увидел свет. Рада, что вы держите его в руках, и сейчас очень волнуюсь. Потому что шла к нему не один год.

Теперь я помолчу, а дальше пусть говорят стихи.

Ваша Ира

Мои жемчужинки

Самые ценные

Традиционно тексты, которые автор считает своими лучшими работами, читателю кажутся так себе. Возможно, потому, что только автор знает, чего же такого ценного он туда спрятал – историю, ощущение… или весточку «оттуда».

Небесно-земное

Звёзды сияют ярче всего зимой,

В редкие ночи, звонкие, как хрусталь.

…Лёгкие жёг извечный морозный зной.

Ноги скользили. Мысли летели вдаль.

Я улыбалась тысячам бойких искр;

Спины Тельца, Дракона и Гончих Псов

Гладила взглядом.

Сердцем тянулась ввысь…

Вдруг замерла, почувствовав нежный зов.

Что-то в макушку словно кольнуло льдом,

И протянулась ниточка, будто след…

Как я могла не помнить, что там – мой дом,

Что не была там тысячу горьких лет?!

– Как я скучаю! – вырвалось, – как я ску…

– Скоро пройдёт! – послышалось, – ты держись!

…Только куда упрятать теперь тоску?

В теле теперь, как в клетке…

и жизнь – не жизнь…

Дудки, «не жизнь»!

А сколько сбылось чудес!

И впереди проектов – не сосчитать!

…Тем, за кого в ответе, нужна я здесь.

Будут и смыслы…

и не одна мечта.

В общем, живу!

На звёзды смотрю зимой.

Звёзды в ответ указывают пути.

Небо манит свободой и ждёт домой.

Грустно зовёт.

А я не могу уйти…

2017

Королева мертва!

Королева мертва! Королеву сегодня казнили.

Ловкий взмах топором завершил торопливый процесс.

Овдовевший король, улыбаясь нечищеной гнилью,

Поспешил на банкет. Там проводится кастинг принцесс.

Подберёт, не спеша, поуслужливей да поглупее –

Чтобы только для ласк открывала пленительный рот.

И ещё на главу станет больше в его эпопее:

Августейший наш друг – поразительно синебород.

Вся дворцовая знать раболепно склонила колени –

Что поделать – монарх! Хочет – милует, хочет – казнит.

Улыбайся и лги. Аплодируй. Внимай поприлежней.

Лишь бы шкуру сберечь. Ну а совесть потом извинит…

Обыватель молчит. Обыватель плевал на интриги.

Ну казнили, и что? Да сама виновата небось.

Хлеб и зрелища есть. И к чему истеричные крики?

У толпы не в цене сострадание. Так повелось.

Мрачный шут избивает впустую ворота конюшни:

«Венценосный упырь! Не нужна – отпустил бы ко мне!

Я любил бы её! Я любил… только был ей не нужен…»

…Он вернётся на бал, пряча тонкий стилет в рукаве…

2014

Белоснежка

Лежу белоснежкой в помпезно сияющем склепе,

В стеклянном гробу, на песчаном речном берегу.

Застыла поломанной куклой в одежде нелепой,

И ни шевельнуться, ни даже вдохнуть не могу.

Под шёпот воды бесконечно мне снятся кошмары,

Плакучие ивы танцуют зловещий канкан.

Я «счастьем» обязана вовсе не мачехе старой —

Мне яблоко с ядом твоя протянула рука.

Ты водишь экскурсии – бизнес, конечно, недурный.

Слащавые принцы, глазея, исходят слюной.

Пустышки-принцессы, хихикая, платят «натурой»

(порой прямо здесь, на подвешенном гробе со мной).

И вроде же в платье, а будто бы голая, мёрзну.

Противно и стыдно. Глотаю немую мольбу.

А ты по ночам вытираешь украдкой мне слёзы,

Подводишь глаза и сочувственно гладишь по лбу.

За что же, скажи, мне такая жестокая пытка?