Читаем Практическая поэзия полностью

Пуговка-носик и бусинки-глазки,

Словно малюсенький гномик из сказки…

Если когда-нибудь маме взгрустнётся,

Он подойдёт, хитро так улыбнётся,

Ручки протянет, прижмётся, обнимет,

И как рукою все горести снимет.

Милый, хороший, родной человек,

Самый любимый мой. Он лучше всех!

Ради него я отдам всё на свете…

Знаете… думаю, жизнь – это дети.


2011

Ярлык


Ты должен знать, как мы: от сих до сих.

Учи, зубри… мечтать и мыслить вредно!

Эйнштейн? Дали? Да ты, похоже, псих!

Не заразил бы всех опасным бредом…


Ты должен быть, как мы: от сих до сих!

Сними! Надень! Солги! Смолчи! Погасни!

Нахально выделяешься? Ты – псих!

В квадратном мире нет тебя ужасней.


Ты должен жить как мы, от сих до сих!

Равняйся! Марш! В строю без разговоров!

Куда полез? Чего удумал, псих?

Ату его! Чудак страшнее вора!

_____________________


Удел одних – пойти своим путём.

Удел других – ярлык наклеить лихо.

Но если мир – один большой дурдом,

То нет в нём никого нормальней психа.


2016

Бытовушка


Кошка с собакой в сравнении с ними —

дружной семьёй живут.

Ненависть-кобра витками тугими

судьбы скрутила в жгут.


А начиналось изысканной свадьбой,

клятвой у алтаря.

Вместе счастливый сюжет рисовать бы…

…куплены краски зря.


Так получилось, что в этом семействе

больше в ходу ножи.

Оба горды и упрямы. И вместе

трудно и больно жить.


Ссоры, обиды, упрёки, скандалы,

глупых претензий ком…

Сколько беды за года повидал их

проклятый жизнью дом!


«Жадная сука!»

«Тупая скотина!»

«Сволочь, да чтоб ты сдох!»

Оба украдкой мечтают уйти, но…

дети… хозяйство… долг…


Чахнут, как пара драконов над златом.

«Это моё, а чо?!»

Каждый другому врагом стал заклятым,

жертвой и палачом.


Цепкими лапами души хмельные

третий дракон обвил…

Только объятьям зелёного змия

не заменить любви.


В правилах жанра закончится драмой

этот локальный ад.

Им бы расстаться, но оба упрямы —

не повернут назад.


2016

Как все


Как же оно достало, послушай, мама!

Все говорят, как лучше, как есть, как надо…

Тонут в болоте семьями и домами,

Варятся в общем супе… Большое стадо…


«Надо, как все…» Кому это надо, мама?

Кто за судьбу и душу твою в ответе?

Росчерк поставят – «выполнена программа»,

Втайне ликуя, что и тебе «не светит»,


Что и тебя пожаловали в бараны…

Можешь поблеять гордо, сливаясь с массой.

(Только, ты знаешь, радоваться-то рано:

Этих рогатых режут потом на мясо).


Не получилось (мама, прости бунтарку…)

Жить по клише, себя загоняя в рамки…

Хочется сдохнуть, мама… Вся жизнь насмарку

С этим «как все». Да будь оно трижды раком!


Знаешь, а пусть желающие бараны

Катятся вон с фальшивым своим участьем…

Камни, смешки, упрёки – по барабану!


Мама, из этих «всех» хоть один-то счастлив?


2013

Пустышка


Машинки, лего, подружки-пони —

Не знают мамы приятней трат.

Тянусь за куклой, но сердце помнит,

Что дома некому с ней играть.


И это знание – камнем в горле,

Иглой в затылке: забыть, забыть…

Какие боги цинично стёрли

Детей из книги моей судьбы?


Сестра на днях родила второго.

Подруг с колясками полон парк.

А мне врачи говорят: здорова.

Но что же, что же со мной не так?


Смотрю на крошек – немеют руки,

Внутри сжимается всё в комок…

…Любимый предал – ушёл к подруге:

«Я ждал ребёночка, сколько мог…»


Витрина манит приданым милым:

Носочки, чепчики, соски, слинг…

В стекло бы подлое била, била

И выла, сколько хватает сил!


О небо, лучше летать синицей,

Ловить жуков, чем «пустышкой» жить!

Какому богу ещё молиться?

Кому мне душу продать, скажи?!


Змеятся тучи чудным узором,

Кричат вороны, взлетая с крыш.

Прогноз печален: мне скоро сорок.


– Ты плачешь, тётя? – спросил… малыш?!


Один… чумазый… одет в обноски…

– Ты чей?

Беспомощный вздох:

– Ничей.


…Сияет небо: малыш-курносик

тихонько спит на моём плече…


2016

Философское


Сытому – зрелищ! И кресло помягче. И тапочки.

Сытый не жаждет открытий – ему бы поспать.

С фрейдами-ницше и прочими знается шапочно,

Честно считая – полезнее нежиться в спа.


Дремлют мечты на тарелочке с комплексным ужином.

Тонут в помоях пучки гениальных идей.

Суть бытия подменяется чёртовой дюжиной

Слоганов вроде «купи!»/«отдохни!»/«похудей!».


Кто благоденствием сыт или топчется около,

Шашкой не станет махать наравне с голытьбой…


…Не потому ли ты, Господи, держишь нас впроголодь,

Чтоб не забыли, зачем создавались тобой?


2017

Её роман


«Она читала мир, как роман…»


Образы, строки, герои, сюжеты, главы…

Битвы, свершения, ревность, любовь и честь…

Этот роман даже слаще всемирной славы.

Не удивительно: это весь мир и есть.


Стонут несчастные, козни плетут злодеи,

Мимо мелькают, по кромке души скользя…

…Девочка, ты упустила саму идею:

В этом романе читателем быть нельзя -


Не для того создаются его страницы.

Хватит сидеть пескарёвной в своей норе!

Юное сердце отчаянно жить стремится,

Слушай его и замки открывай скорей!


Крылья расти, от восторга визжи, взлетая,

Нежность дари, за идею борись, твори!

Мир улыбается смелым и бьёт лентяев.

Выпусти свет, что горит у тебя внутри!


…И засияло неистовым солнцем Слово…


И в предвкушении первых своих боёв

мудрая девочка знает: в романе новом

мир, улыбаясь, читает тайком её…


2016

Все возвращаются!


Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия