Практическая политология. Пособие по контакту с реальностью

Системе очень трудно реформировать самое себя, но она вынуждена это будет делать, потому что ее ресурс сжимается и потому что она вынуждена худо-бедно подстраиваться под запросы общества. Она могла бы быть автономна, если бы у нее, как в 2000-е годы, были свои собственные источники доходов, но сейчас их уже нет. Если вы добываете деньги из граждан, а не из нефти, вы вынуждены с гражданами больше считаться. Система это еще очень плохо понимает, она не привыкла действовать в таком модусе и не знает, что с этим делать. Следующие два года она будет пытаться этому учиться.

31.12.2016

ПОЧЕМУ ВОЙНЫ СИЛОВИКОВ — ЭТО НЕ ТО, ЧТО МЫ ДУМАЕМ Как понимать последние громкие перестановки и уголовные дела

Зачем вообще гражданину интересоваться перестановками в административных структурах и борьбой силовиков друг с другом, если он не работает в этих структурах и сам не силовик? В необходимости отличать Управление собственной безопасности ФСБ от департамента экономической безопасности той же службы, а Службу безопасности президента в частности от ФСО в целом, расшифровывать аббревиатуру ГУЭБиПК, а также уметь показывать на карте поселки Ящерово, Акулинино, Сосны и Озеро есть нечто довольно избыточное и унизительное.

Ненамного умнее выглядит выискивание «тенденций» и «трендов» в том сочетании разнонаправленных случайностей, которым заполнена ежедневная новостная лента. Постараемся сформулировать тот необходимый минимум понимания происходящего, который не включает запоминание сложных схем «такой-то — человек такого-то» и вообще не требует знания каких-либо фамилий.

То, что мы видим, — это не скоординированная кампания, не «война с коррупцией», не «чистки», а неизбежный ход вещей: обострение внутривидовой конкуренции на фоне сужения ресурсной базы. Это основная причина. Есть и несколько дополнительных, совпавших по времени.

Среди них наиболее значимая — естественная смена поколений («первые спутники» президента состарились, молодые силовики доросли до генеральских чинов и генеральских аппетитов). В чем разница?

Антикоррупционная кампания от чисток отличается в общем-то только отношением употребляющего эти термины (операция «Чистые руки» — это вроде как хорошо, а истребление несогласных — плохо), но организационно они чрезвычайно схожи. Мировой опыт такого рода операций показывает, что для них характерно образование специального органа (чрезвычайно комиссии, специального подразделения прокуратуры, Chambre ardente, etc.), иногда принятие специального законодательства. Для кампании также необходимо идеологическое обоснование, продекларированное заранее (год великого перелома, огонь по штабам, национальное очищение), а не подбор медиасопровождения постфактум под каждую следующую жертву.

В нашем случае охота идет по логике «кто во что горазд», и неудачливым исполнителям никто не гарантирует безопасности — игра может перевернуться и загонщик стать добычей, как показало дело Сугробова.

В этой новой войне снижается цена «личной лояльности президенту». Все лояльны примерно одинаково, в том смысле, что все говорят одинаковые слова. Никакого разнообразия взглядов или мнений по вопросам, считающимся значимыми, внутри правящей бюрократии уже довольно давно не существует. Проще говоря, если все патриоты и государственники, то конкурс на самого жаркого патриота и самого крепкого государственника больше не проводится. Уже давно выяснено опытным путем, что никаких «указаний из Кремля» в формализованном виде не существует, как не существует и единого «Кремля» — это коллективный актор. Уж тем более аппаратным мифом является «прямое указание президента» — если оно не выражено в форме публичного заявления или указа. Условный Кремль окружен бюрократическими кланами разной степени приближенности, каждый из которых пытается угадать, что именно у начальства на уме, и действовать соответственно.

Поскольку борьба идет за ресурсы административные и финансовые, то надо понимать, что борющиеся стороны представляют собой даже не кланы, а группы интересов. Границы групп не совпадают с границами ведомств, поэтому говорить о противостоянии ФСБ и ФСО или ФСБ и МВД не совсем правильно. Это примерно такой же этиологический миф, как популярные несколько лет назад «башни Кремля», которым приписывали даже какие-то идеологические различия — в одних сидели «либералы», в других — «ястребы».